Антон Долженко признается: люди в военной форме восхищали его с самого детства. Поэтому вопрос, куда поступать, никогда не был для него проблемой. В 2001 году окончил Новороссийский казачий кадетский корпус.
В 2014 году Антон Витальевич участвовал в «Крымской весне», был командиром второго сводного казачьего отряда. Товарищи дали ему позывной Малой. Был ранен, проходил реабилитацию в ростовском госпитале.
Несмотря на ранения в ногу, как только началась спецоперация, Антон Витальевич без промедления вступил в ряды добровольцев. Защищал интересы страны в составе добровольческого казачьего отряда «Кубань» (Барс-11), был пулеметчиком в 3-ей роте, которая называлась «Индиго». Историю возникновения специального позывного для целой роты вспоминает с гордостью:
- Нам надо было сдерживать одну высоту, было трудно, осталась только наша третья рота. Поэтому, когда вернулись, нас уже назвали «бешеными». Но все понимали — это ведь совершенно не то. И тогда командир предложил нам самим придумать позывной для роты, на что я сразу сказал - «Индиго», что означает одарённые дети.
- Почему решили отправиться стать добровольцем?
- Я с 2014 года участвовал в «Крымской весне», где был ранен. Затем принимал участие в гуманитарной миссии в Луганской Народной Республике, представляя там интересы гражданского общества. Когда мне прислали видео с бесчинствами бойцов националистических батальонов, я решил собраться и поехать туда на борьбу с фашизмом. Я приходил в военкомат много раз, меня не брали из-за ранений. Дважды мне отказывали, но на третий раз я все-таки прорвался и с отрядом «Кубань» поехал туда.
- Как Вас принимали местные жители в Луганской и Донецкой Народных республиках?
- 98% процентов мирного населения, с которыми я общался, говорят спасибо. Есть небольшой процент людей, которые просто боятся. Народ сильно запуган от националистов. Если ты говоришь по-русски, значит ты не должен жить – вот такое понятие у них.
- Что было для Вас самым трудным в спецоперации?
- Самое страшное – это видеть детей, у которых в глазах уже ничего нет, когда ему 4 годика, а в глазах пустота: он не знает, что такое счастье. Стрелять, работать – да, есть определенные моменты, когда бывает страшно или безразлично. Но когда видишь этих детей, зарождается такая ненависть к противнику…
- Помните свой первый бой?
- Конечно, помню. Я их все помню. Потому что каждый – как первый. В этот момент, когда у тебя организм находится в стрессе и работает на бешеном адреналине, ты запоминаешь абсолютно все, каждую деталь.
- Что помогает поддерживать боевой дух?
- Детские письма. Был такой момент, когда мы сидели – и вдруг принесли письма от детей. Вот сидит нас десять человек, матерых, серьезных, готовых выступить в бой в любое время. И тут нам в руки дают письма, написанные детьми. Мне написала Таисия из 1 «А» класса. К сожалению, ни фамилии, ни школы я не знаю, я бы с удовольствием ее увидел. И вот я, взрослый мужчина, только с передовой, не смог дочитать письмо до конца – я заплакал.
- Какие еще светлые эпизоды Вам запомнились?
- Первый раз, когда позвонил домой супруге. Когда долго ищешь связь, у местных берешь позвонить и наконец-то слышишь родной голос – это такие светлые чувства. Также теплые чувства вызывает местное население, особенно дети, которые бегут навстречу. Мы с ними делимся сухпайками и сладостями.
- Кто ждал Вас дома?
- Жена и трое детей. Все мальчики у меня. Естественно, они уже знают, что такое патриотизм. Старшему сыну 15 лет, и он уже готов идти защищать Родину. Но я ему говорю, что пока одного защитника хватит. Супруга была не в восторге, когда я решил ехать на спецоперацию, но поддержала все мои стремления.
- Каждый ли должен идти на передовую?
- Я думаю, что каждый, способный воевать, должен участвовать в спецоперации. Сейчас наша страна находится в таком положении, что нет «хочу» или «не хочу» - сейчас есть только «надо». А людей, которые сбежали за границу, нужно там и оставлять. Без права на возвращение в Россию. Раз они отреклись от своей Родины, значит они здесь больше не нужны. Я их осуждаю. Если ты боишься, что у тебя нет навыков – ты их там приобретешь. Не можешь идти воевать - ты всегда можешь приносить пользу здесь. А если всю жизнь бегать, от себя все равно не убежишь.
- Что бы Вы посоветовали молодым людям, которые впервые уходят на фронт?
- Не опускать нос и верить только в правду. Я всегда придерживался мысли главного героя фильма «Брат»: сила в правде. А у нас правда и мы идем защищать народ. Поэтому бояться нам ничего. Есть очень много людей в нашем отряде, которые в первый раз приехали на фронт. Объясняли им тактику, как применять оружие, боевые дежурства, слаживание, показывали сборку-разборку оружия, что делать в тех или иных случаях - этому всему невозможно научиться по книгам, да. Для этого и есть рядом товарищи. Ну и такое напутствие дам, чисто практическое: «чем лучше ты закопаешься, тем дольше ты проживешь»! Самое главное – развивать в себе спортивные качества и верить в победу, знать, что за тобой стоит твоя страна.
- Чем отличаются казачьи отряды на передовой?
- Я бы не сказал, что сильно отличаются. Но военнослужащий выходит работать именно потому, что это – его работа. А казаки идут туда добровольно. Нас никто об этом не просит. Мы узнали, что Родина в опасности – собрали отряды и поехали туда. Мы идем не потому, что это наша профессия, а потому, что понимаем – если не мы придём к ним, то они придут сюда, к нам. И, конечно, братский дух. Все товарищи – хорошие, достойные люди.
Я воевал с очень хорошими ребятами: Серегой, помощником пулеметчика Шурупом, Гур Серегой, ПВС Володей из той категории людей, которые найдут везде все. Еще Бабай, ему всего 24 года, а он был командиром первого взвода и очень здорово со своими обязанностями справлялся. Был у нас Техас – человек, у которого было всегда и все: если что-то нужно, подойди к Техасу, у него стопроцентно найдется. Был еще парень такой здоровый, мощный. Все его сначала называли Медведь, потом Миша, а когда у него спросили, как зовут – оказалось, Игорь. И, конечно, командир роты Михалыч, и его заместитель Тор. Еще Технарь, рыжий такой, хитрый и друг у него был Ваня. А самая загадочная личность - Кипиш. Вот вроде от человека с таким позывным ждешь, что он будет импульсивный, громкий, а на него смотришь – спокойный, мирный, «няшный» Кипиш. Шопен, музыкант, сейчас лежит «трёхсотый», с тяжелым ранением. Вот всех этих ребят с удовольствием бы увидел, они достойные люди.
- Кого можно назвать героем?
- Да каждый у нас герой. Вот у меня есть боевой товарищ, Данди, ему 25 лет, но мужества ему не занимать. А с другой стороны, есть у нас есаул атаман Усть-Лабинского ГКО Виктор Шевляков, ему 60 лет, он наравне со всеми всегда был на передовой. Один вроде молодой – а уже опытный боец. А другой вроде бы уже в том возрасте, когда хочется на кресле посидеть, укрыться пледом и особо не напрягаться. А этот человек работает на передовой и показывает отличные результаты. Был такой момент, когда мне пришлось стать командиром группы, и он беспрекословно выполнял все мои приказы и поручения, всегда рвался только вперед.
- Что планируете делать дальше?
- Конечно возвращаться на Донбасс. Другие варианты я даже не рассматриваю. Да, когда приезжаешь из госпиталя домой, где теплая постель, вкусная еда, жена, дети, отдых и все хорошо, то думаешь – сейчас опять ехать туда, снова эти тяжести, максимально экстремальные обстановки… Но надо. Человек быстро к комфорту привыкает, но ты понимаешь – надо ехать туда, ведь там твои товарищи, там люди.
За участие в специальной военной операции Антон Долженко был награжден благодарственным письмом от губернатора Краснодарского края и представлен к медали «Атаман Антон Головатый».
Софья Кравченко