Казачество оставило неизгладимый след в истории Российского государства. И всё активнее заявляет о себе практически на всём постсоветском пространстве. Не случайно ныне как историки, так и другие учёные уделяют пристальное внимание его изучению. Результаты некоторых исследований получают широкий научный и общественный резонанс. Другие становятся известными лишь узкому кругу специалистов. Однако полного списка диссертационных исследований о казачестве сегодня нет.
А.Ю. Соклаков,
кандидат исторических наук,
подполковник, зам. начальника кафедры
гуманитарных и социально-экономических
дисциплин Московского высшего
военного командного училища
Казачество оставило неизгладимый след в истории Российского государства. И всё активнее заявляет о себе практически на всём постсоветском пространстве. Не случайно ныне как историки, так и другие учёные уделяют пристальное внимание его изучению. Результаты некоторых исследований получают широкий научный и общественный резонанс. Другие становятся известными лишь узкому кругу специалистов. Однако полного списка диссертационных исследований о казачестве сегодня нет.
Диссертационных исследований, в той или иной степени посвящённых казачеству, более 620 работ: Российская империя – 9 магист. и 8 докт.; СССР – 112 канд. и 18 докт.; РФ – 42 докт. и 216 канд.; Украина – 26 докт. и 172 канд.; Казахстан – 4 докт. и 13 канд.; Узбекистан – 1 докт. и 1 канд. диссертации… В этот перечень не вошло огромное количество работ, в которых казачество и (или) собственно казаки – лишь одна из составляющих предмета исследования. В список научных работ включены исследования, как правило, непосредственно посвящённые цивилизационному наследию казачества, его видным представителям и исследователям, литературным и др. персонажам, произведениям.
Для составления списка изначально требовалось определить условные критерии отнесения тех или иных исследований к «казачьей тематике». В связи с этим встал вопрос о происхождении, значении и критериях оценки самой дефиниции «казачество». Действительно, если подразумевать истоки современного казачества среди чёрных клобуков, скифов, берендеев, черкас и др., то представленный перечень необходимо было бы существенно дополнить. Кроме того, если принять во внимание, что самоназвание украинского народа – «козачий народ», а также «казачью» версию о происхождении казахского народа, то представленный в перечень можно было расширить ещё масштабнее.
После крушения Российской империи представители практически всех национальных политических и военных сил, действовавших на Украине, стремились провозгласить преемственность своей власти и идеологии с существовавшими в прошлом запорожскими, реестровыми и др. казачьими сообществами и формированиями. Продолжателями традиций козаков Украины нередко провозглашаются сечевые стрельцы, а также воинские формирования УНР, гетмана Скоропадского, Петлюры и др. Казачью ауру (зачастую – просто антураж) активно использовали и существовавшие в то время на Украине самостийные батьки, гетманы и атаманы. В наше время, даже в основе такого политически идеологизированного движения, как махновское, некоторые исследователи усматривают ренессанс на некогда казачьих землях (и собственно среди потомков казаков) казачьей же идеи независимости, облечённой в новую для того времени идеологическую оболочку анархизма.
Позднее прямыми идейными наследниками козачей самостийности провозглашали себя и некоторые члены ОУН-УПА – в частности, действовавший в составе так называемой Полесской Сечи атаман Тарас Бульба-Боровец.
В связи с этим, диссертационные исследования, посвящённые рассмотрению подобной тематики, могут интерпретироваться как работы, посвящённые возрождению, заимствованию, трансформации и (или) перерождению казачьих идей, структур и т.п. в новых исторических условиях. Именно поэтому – а не в силу каких бы то ни было идеологических пристрастий автора – некоторые из подобных исследований были включены в общий перечень.
Даже простое ознакомление с общим списком позволяет согласиться с мнением Т.В. Таболиной о том, что преимущественно «изучение казачества в наши дни в чём-то по инерции продолжило традицию, сложившуюся до революции… исследователи обращают внимание на то или иное историческое событие, того или иного исторического деятеля. Работы чаще всего посвящены какому-либо одному войску».
В ряде случаев это приводит к неоправданному рассмотрению исследуемых вопросов в отрыве от тенденций, проблем, присущих большинству казачьих формирований. Нередко эта тенденция сопровождается игнорированием диссертантами результатов и содержания ранее защищённых исследований. Встречаются неточности при использовании ссылочных данных на нормативные документы Российской империи. Причина этого – в использовании авторами данных не из официальных документов, а из ошибочных ссылок на них других исследователей.
Сложной исследовательской задачей остаётся необходимость скрупулёзного изучения степени использования учёными фондов центральных и региональных архивов, музеев, располагающих многочисленными материалами о казачестве. В них содержится немалое число документов, введение которых в научный оборот обогатит науку; было бы полезно осуществить работу по уточнению их принадлежности, наименований и содержания.
Развитие исторической науки, разделение научного сообщества бывшего СССР, попытки искажения исторической роли казачества требуют выработки новых методологических подходов к его изучению. Создание научных трудов, отвечающих современным требованиям, предотвращающих искажение истории российского казачества, учитывающих его ментальность, невозможно без изменения сложившихся стереотипов. Этому могут способствовать тесное сотрудничество учёных стран ближнего и дальнего зарубежья, оптимизация работы существующих и вновь создаваемых в России и на Украине научно-исследовательских структур, непосредственно изучающих наследие казачества. Тем более что столь большое количество уже защищенных диссертационных исследований диктует повышенные требования к новым научным трудам о казачестве.
Создание подобного перечня можно рассматривать лишь как одну из первых попыток анализа существующих на сегодня диссертационных исследований о казачестве. Тем не менее, уже сейчас наличие в нём большого объёма работ позволяет провести некоторый предварительный анализ, итоги которого отражены в таблицах 1–4 (см. прилагаемый файл – С.И.).
Таблица 1 – Распределение общего списка диссертационных работ по дисциплинам.
Таблица 2 – Распределение диссертаций о казачестве Юга России по дисциплинам.
Таблица 3 – Распределение диссертационных работ по казачьим формированиям.
Таблица 4 – Проблематика диссертационных работ, посвященных казачеству Юга России.
Литература
1. Например, перечень авторефератов диссертаций о казачестве, защищённых в РФ в 1990–2003 гг., оказался не полон и не во всём точен, см.: Российское казачество. Научно-справочное издание. / Отв. ред. Т.В. Таболина. – М., 2003. – С. 851–854.
2. Автором опубликован список из 534 работ (прилагавшаяся к нему аналитическая статья в издание не вошла), см.: Казачество. Энциклопедия. / Под ред. А.П. Федотов, А.Г. Мартынов, В.И. Милованов. – М., 2008. – С. 697–716.
3. Так называемое ордынское казачество (примечательно, что в современном казахском языке даже самоназвание «казах» пишется «казақ»).
4. Таболина Т.В. Указ соч. – С. 687.
5. Например, Э.В. Бурда не указал в списке использованной литературы и источников ни одной диссертации. Однако с 1977 по 2005 г. вопросы эволюции и службы терского казачества в разной степени рассматривались более чем в 25 диссертационных исследованиях. См.: Бурда Э.В. Терское казачество в системе российского управления со второй половины XVIII – до конца XIX века: Дис… канд. ист. наук. – Нальчик, 2006. – 208 с.
Сборник материалов IX международной научно-практической конференции «Федор Андреевич Щербина, казачество и народы Северного Кавказа: история и современность» (г. Краснодар, 27 февраля 2009 г.). – Краснодар: ИМСИТ,2009.