От границы России до Москвы, затем до Парижа: именно такой путь проделали кубанские (черноморские) казаки.Черноморская казачья сотня, входившая в состав Лейб-Гвардии казачьего полка в то лето несла охрану границы вдоль реки Неман. В зоне ответственности этого полка «Великая» армия Наполеона Бонапарта в ночь с 12 на 13 июня 1812 года начала разводить мосты, а на рассвете стала осуществлять переправу на российскую сторону реки. Донские и черноморские казаки первыми открыли огонь по очередным завоевателям и, в числе первых, вошли в столицу врага – Париж.
Шкуро Владимир Ильич,
историограф Дворянского Собрания Кубани (г. Краснодар)
От границы России до Москвы, затем до Парижа: именно такой путь проделали кубанские (черноморские) казаки.Черноморская казачья сотня, входившая в состав Лейб-Гвардии казачьего полка в то лето несла охрану границы вдоль реки Неман. В зоне ответственности этого полка «Великая» армия Наполеона Бонапарта в ночь с 12 на 13 июня 1812 года начала разводить мосты, а на рассвете стала осуществлять переправу на российскую сторону реки. Донские и черноморские казаки первыми открыли огонь по очередным завоевателям и, в числе первых, вошли в столицу врага – Париж.
Служил в Черноморской сотне Захарий Григорьевич Кеда. Был он казаком Кисляковского куреня и имел от роду 26 лет. Службу начал казаком на кордонной (пограничной) линии 16 марта 1802 года. Писать и читать умел. 10 сентября того же года произведен в сотенные есаулы. «1809-го года при взятии крепости Анапы и других бывших там сражениях, где и ранен, ружейной пулею в левую ногу. За отличие в сих сражениях оказанное им награждён знаком отличия Военного ордена Святого Георгия (Георгиевским крестом) № 11242». В то время Георгиевский крест степеней не имел, но при совершении повторного подвига, ему начислялось еще одно добавочное жалование на крест. Эта процедура могла повториться еще раз. З.Г. Кеда повторно совершил подвиг в «Битве нардов» под Лейпцигом 4 октября 1813 года. Это, похоже, был первый случай в истории черноморских казаков.
Чуть раньше, 31 мая 1813 года Кеда получил первым офицерский чин хорунжего «за отличную храбрость и мужество в делах с неприятелем», а 5 апреля 1815 года «за хорошее поведение и труды, понесенные во всю кампанию, при переводе из гвардии в войско Всемилостивейше пожалован чином Сотника». С 16 января 1823 года он снова на кордонной службе [1].
Не уронил чести гвардейца и Григорий Михайлович Лященко. Он – из дворян куреня Васюринского. Службу начал казаком 26 сентября 1796 года в возрасте 20 лет, служил на Черноморской кордонной линии, 4 января 1800 года произведён в хорунжие, 24 октябре 1808 года – в полковые есаулы, а 19 июля 1813 года, находясь В заграничном походе в составе Черноморской гвардейской казачьей сотни, переименован в ротмистры. «За отличие в сражении под городом Лейпцигом 4, 5, 6 и 7 Октября 1813 года награжден орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом», 18 ноября 1816 года уволен со службы с мундиром, а 18 апреля 1818 года снова вернулся на службу. В годы, когда не избирался от дворянства в Войсковую канцелярию, служил на кордонной линии, «1823 года октября 12 с частью казаков вверенного ему полка, став противу толпы неприятеля, гораздо превосходной силы, неустрашимо и стремительно бросился на ново поселяемое селение Елисаветинское (ныне станица Елизаветинская), защищая оное ружейным огнем, дал время приспеть другим войскам и тем предохранено селение от разорения, за что Всемилостивейше пожалован Золотою саблею с подписью «за храбрость». Его подвиг описан в книге «Кавказский крест России» (М., 2007, С. 354-З56). Проживал в Екатеринодаре. Одно время исполнял обязанности наказного атамана, но из троих кандидатов Император выбрал другого. Умер, очевидно, в 1835 году [2].
13 июня французская армия перешла границу, а уже 14 числа в числе других частей 1-й Западной армии и Лейб-Гвардии Черноморская казачья сотня принимала участие в сражениях при гор. Троки, 16 июня под гор. Вильно (ныне Вильнюс), 15 июля под Витебском, 4 и 5 августа под Смоленском, 26 августа при Бородино, 6 октября под Тарутино и с этого времени уже при преследовании отступающей армии Наполеона.
9-й Черноморский казачий пеший полк в начале войны находился в Дунайской армии, где только что закончилась очередная русско-турецкая война (1806-1812 гг.). Принимавшие в ней участие войска не распускались до ратификации подписанного 16 мая 1812 года в Бухаресте мирного договора. 19 июля 1812 года Дунайская армия адмирала П.В. Чичагова выступила на соединение с 3-й Западной армией в Волынскую губернию. Перед отправкой на новую войну 9-й пеший полк, воевавший уже 5 лет, был доукомплектован и насчитывал 19 офицеров, 7 сотенных есаулов и 523 казака.
В предверии 100-летия войны 1812 года войсковой архивариус Кубанского казачьего войска в местном архиве фактически не нашел каких-либо документов о боевых действиях полка. Ориентировочно мы можем судить о действиях полка по тем делам, в которых участвовала Дунайская армия. Соединившись с 3-й Западной армией генерала А.П. Тормасова, войска предприняли совместные действия против войск противостоящего им наполеоновского корпуса Шварценберга. В середине сентября, когда объединенные силы наступали в направлении Бреста, из ставки прибыл флигель-адъютант Чернышев и привез новые приказания и повеления. В частности, адмирал П.В. Чичагов должен был с Дунайском армией двигаться через Минск на Борисов, чтобы захватить переправы на р. Березине и не дать Наполеону уйти из России. 16 октября армия Чичагова вышла в поход и 9 ноября захватила Борисов до того, как главные силы Наполеона подошли к Березине. Борисов находился на противоположном берегу реки и, казалось, что ловушка захлопнулась. Но Наполеона не зря считают великим полководцем. Французы начали возводить переправу у м. Шабевичи, в 20 верстах к югу от Борисова. Чичагов увел из города свои войска. А в это время французы готовили настоящую переправу у села Студенки, в 10 верстах севернее Борисова. Утром 11 ноября французы начали переправу именно здесь, сбили заслон и захватили Борисов.
Есаулу И.И. Кияшко удалось найти сведения о некоторых сражениях, в которых участвовал 9-й Черноморским казачий пеший полк: «Декабря 9-го – в сражении при вытеснении французов из местечка Окопов, 20-го – мест. Дубенки; 1813 года Января 1-го – при местечке Холме, с 9 на 10-е – под мест. Ухань, где взяты с неприятельской стороны в плен первый офицер и до 100 человек рядовых, и того же месяца с 16 на 17-е – в сражении под мест. Условичами ... 2-го Февраля – в сражениях под Владиславичами и Красноставом».
По распоряжению Главнокомандующего генерал-фельдмаршала М.И. Кутузова, 9-й пеший полк 14-го февраля был отправлен из армии обратно в гор. Екатеринодар, куда и прибыл 14 мая 1813 года. Прибыло 9 офицеров, 7 сотенных есаулов и 209 казаков. «3а участие в Отечественной войне и понесенных при этом трудах и лишениях Государь Император ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ пожаловал в 9-й пеший полк на каждого нижнего чина по 10 рублей ассигнациями и всем чинам полка были выданы серебряные медали, установленные в память войны 1812 года» [3].
О том, какой путь прошли казаки, служившие в 9-м Черноморском казачьем пешем полку, можно судить по записям в формулярном списке урядника Михаила Михайловича Буряка, составленном 3 декабря 1825 года. Ему уже было 48 лет. Записи начинаются со слов «В походах и делах против неприятеля был на Дунайской гребной флотилии». Дальше кратко сообщается: «19 сентября 1809 года при взятии города Браилова, 29 мая 1810 года при взятии города Силистрии, с 20 по 29 июня того же года – при разбитии под городами Рущуком и Журжею неприятельских батарей, 9-го июля – при разбитии повыше города Рущука турецкой флотилии». Период войны с французами умещается в одно предложение: «1812 года с 21 декабря по 1 февраля 1813 года в Варшавском княжестве в действиях против французских войск».
Как видим, о сражениях за пределами России говорится скупо, зато более подробно сообщается о делах на Черноморской кордонной линии. Вот пример: «1821 года октября 3 и 5, в сражении с черкесами, нападавшими на пределы сего войска при Петровском посте, где за оказанную храбрость награжден Знаком отличия Военного ордена Святого Георгия» [4].
Более интересные сведения есть в формулярных списках будущего генерал-майора Пшекуя Довлет-Гиреевича Могукорова, представителя закубанского черкесского племени шапсугов. Его судьба, как и судьба некоторых его соплеменников и необычна, и в тоже время, типична для того времени. Еще в годы правления Императрицы Екатерины II у закубанцев случилась межплеменная рознь. Спасаясь от расправы, часть жителей бежала на российскую территорию. Послали делегацию к Императрице, которая Всемилостивейше разрешила им жить на земле войска Черноморского. Сформировали Гривенско-Черкесскую станицу и, ее жители тянули такую же служилую лямку, как и все прочие казаки. Что касается П.Д.-Г. Могукорова, то он был ровесником Черноморского казачьего войска. В службу вступил в 20-летнем возрасте, 11 августа 1808 года. Служил на черноморских гребных баркасах Дунайской флотилии, в 1809 году участвовал во взятии городов Измаила, Браилова, в 1810 году – Силистрии, Рущука. В 1811 году, с 29 августа по 3 сентября участвовал в разгроме турецкой армии, 1 октября в сражении выше города Рущука. «3а оказанную тут храбрость и мужество был награжден чином хорунжего и находился до окончания войны с турками при полку безотлучно».
Затем «в походе против французских войск, пришедших в Россию, по 2 февраля 1813 года; при овладении местечками Хельм, Окоп, Ухань и Владиславич, за что получил серебренную медаль». Это была, по-видимому, медаль с надписью «За храбрость» на Георгиевской ленте, учрежденная в мае 1807 года для награждения казачьих офицеров. В дальнейшем в биографии Могукорова много интересных моментов. Так, с 29 мая по 14 июня 1830 года он сопровождал штабс-капитана артиллерии Новицкого и прапорщика Корпуса топографов Станиславова, производивших съемку местности в окрестностях окончательно перешедшей в состав Российской империи турецкой крепости Анапы. Георгий Васильевич Новицкий прославился тем, что в 1829-1830 годах под видом Черкеса посетил Закубанье, Большую и Малую Кабарду, прошел по берегу Черного моря от Гагр до Анапы и по итогам своего рискованного путешествия издал книгу «Географо-статистическое обозрение земли, заселенной нардом Адыхе».
В том же году Могукоров «с 9 ноября находился по особым поручениям при Его Сиятельстве командире отдельного Кавказского корпуса Графе Паскевиче-Эриванском, промежду которым временем был в экспедиции за Кубанью под личным Его Сиятельства начальством с 12 октября по 2 ноября в земле шапсугов… 9 ноября был командирован вместе со статским советником князем Палавандовым для приведения на верность подданства России закубанских народов во владениях Темиргоевского, Натухайского, Жане-Черченеевского и Хамышейского племен, где пробыл до 5 числа декабря».
Еще одна интересная запись в формулярном списке о службе и достоинстве: «… с 27 генваря по 3 марта по особым поручениям Наказного сего атамана у горских народов, а по возврате оттоль 5 апреля поступил на службу за Кубань в Георгие-Афипское укрепление и оттель по воле начальства в экспедиции за Кубанью при переселении Армянского аула из-за Кубани на нашу сторону с 22 по 29 марта (1839 года)». Тогда так называемый «гяур-аул», находившейся в районе нынешней станицы Саратовской был переселен на облюбованное армянами место в юрте станицы Прочноокопской. Все эти меры осуществлялись в связи с передачей Турцией по Адрианопольскому миру, заключенному 2 сентября 1829 года, земель западно-кавказских племен. Могукоров дослужился до чина генерал-майора и должности начальника (атамана) Таманского военного округа уже Кубанского казачьего войска. Наместник Кавказа Михаил Николаевич (Романов) 19 мая 1871 года на яхте «Тигр» подписал приказ по Кавказскому военному округу, что в Высочайшем приказе 26 апреля объявлено о смерти генерал-майор Могукорова [5].
Промежуточные итоги Отечественной войны были подведены 3 ноября 1812 года в МАНИФЕСТЕ Об изъявлении Российскому народу благодарности за спасение Отечества: «Объявляем всенародно. Всему Свету известно, каким образом неприятель вступил в пределы Нашей Империи. Никакие приемлемые Нами меры к точному соблюдению мирных с ним постановлений, ниже прилагаемое во всякое время старание всевозможным образом избегать от кровопролитной и разорительной войны, не могли остановить его упорного и ничем непреклонного намерения. С мирными в устах обещаниями не переставал он помышлять о брани. Наконец, приготовя сильное воинство и приумножа оное Австрийскими, Прусскими, Саксонскими, Баварскими, Виртембергскими, Вестфальскими, Итальянскими, Гишпанскими, Португальскими и Польскими полками, угрозами и страхом приневоленными, со всеми сими многочисленными силами и множеством орудий двинулся он внутрь земли Нашей. Убийства, пожары и опустошения следовали по стопам его. Разграбленные имущества, сожженные города и села, пылающая Москва, подорванный Кремль, поруганные храмы и алтари Господни, словом: все неслыханные доселе неистовства и лютости, открыли напоследок то самое в делах, что в глубине мыслей его долгое время таилось. Могущественное, изобильное и благополучное Царство Российское рождало всегда в сердце врага страх и зависть. Обладание целым Светом не могло его успокоить, доколе Россия будет процветать и благоденствовать. Исполнен сеюбоязнью и глубокою ненависти к ней, вращал, изобретал, устроял он в уме своем все коварные средства, которыми бы мог нанести силам ее страшный удар, богатству ее всеконечное разорение, изобилию ее повсеместное опустошение. Даже хитрыми и ложными обольщениями мнил потрясть верность к Престолу, поруганием же Святыни и храмов Божиих поколебать Веру, и нравы народные заразить буйством и злочестием. На сих надеждах основал он пагубные свои замыслы, и с ними, на подобие тлетворной и смертоносной бури, понесся в грудь России. Весь свет обратил глаза на страждущее Наше Отечество, и с унылым духом чаял в заревах Москвы видеть последний день свободы своей и независимости. Но велик и силен Бог правды! Не долго продолжалось торжество врага. Вскоре, стесненный со всех сторон храбрыми Нашими войсками и ополчениями, почувствовал он, что далеко дерзкие стопы свои простер, и что ни грозными силами своими, ни хитрыми соблазнами, ни ужасами злодейств, мужественных и верных Россиян устрашить, и от погибели своей избавиться не может. После всех тщетных покушений, видя многочисленные войска свои повсюду побитые и сокрушенные, с малыми остатками оных ищет личного спасения своего в быстроте стоп своих: бежит от Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и гордостью приближался к ней. Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая снаряды свои, и предавая в жертву все то, что за скорыми пятами его последовать не успевает. Тысячи бегущих ежедневно валятся и погибают. Тако праведный гнев Божий карает поругателей Святыни Его! Внимая с отеческим чадолюбием и радостным сердцем сим великим и знаменитым подвигам любезных Наших верноподданных, в начале приносим Мы теплое и усердное благодаренье Источнику и Подателю всех отрад, Всемогущему Богу; потом торжественно от лица всего Отечества изъявляем признательность и благодарность Нашу всем Нашим верноподданным, яко истинным сынам России. Всеобщим их рвением и усердием доведены неприятельские силы до крайнего истощения, и главною частью или истреблены, или в плен взяты. Все едино-душно в том содействовали. Храбрые войска Наши везде поражали и низлагали врага. Знаменитое Дворянство не пощадило ничего к умно-жению Государственных сил. Почтенное купечество ознаменовало себя всякого рода пожертвованиями. Верный народ, мещанство и крестьяне показали такие опыты верности и любви к Отечеству, какие одному только Русскому народу свойственны. Они, вступая охотно и добровольно в ополчения, в самом скором времени собранные, явили в себе мужество и крепость приученных к браням воинов. Твердая грудь их и смелая рука, с такою же неустрашимостью, расторгала полки неприятелей, с какою, за несколько пред тем недель, раздирала плугом поля. Таковыми наипаче оказали себя под Полоцком и в других местах Санкт-Петербургская и Новгородская дружины, отправленные в подкрепление войск, вверенных Графу Витгенштейну. Сверх того из донесений Главнокомандую-щего и других Генералов с сердечным удовольствием видели Мы, что во многих Губерниях, а особливо в Московской и Калужской, поселяне сами собою ополчались, избирали из себя предводителей, и не только никакими прельщениями врагов не были уловлены, но с мученическою твердостью претерпевали все наносимые ими удары. Часто при-ставали к посылаемым отрядам Нашим и помогали им делать поиски и нападения. Многие селения скрывали в леса семейства свои и малолетних детей, а сами, вооружаясь и поклявшись пред Святым Евангелием не выдавать друг друга, с невероятным мужеством оборонялись и нападали на появляющегося неприятеля, так, что многие тысячи оного истреблены и взяты в плен крестьянами, и даже руками женщин, будучи жизнью своею обязаны человеколюбию тех, которых они приходили грабить. Толь великий дух и непоколебимая твердость всего народа приносят ему незабвенную славу, достойную сохраниться в памяти потомков! При таковых доблестях его, Мы вместе с Православною Церковью и Святейшим Синодом и Духовенством, призывая на помощь Бога, несомненно надеемся, что если неукротимый враг Наш и поругатель Святыни не погибнет совершенно от руки России, то по крайней мере по глубоким ранам и текущей крови своей почувствует силу ее и могущество. Между тем почитаем за долг и обязанность сим Нашим всенародным объявлением изъявить пред целым гнетом благодарность Нашу, и отдать должную справедливость храброму, верному благочестивому народу Российскому» [6].
31 января 1813 года из Военного Министерства в адрес наказного атамана Черноморского казачьего войска ушло повеление Императора Александра I отправить в город Брест хорошо укомплектованный всем необходимым конный полк. Война вышла за пределы России, оборонительные бои закончились, и жизнь диктовала необходимость укрепления кавалерии. В Екатеринодаре пошли по тому же пути, что и при формировании гвардейской сотни. Из всех конных полков войска отобрали лучших офицеров, лучших казаков и лучших лошадей.
29 марта 1-й Сборный конный полк Черноморского казачьего войска в составе 19 офицеров, 11 сотенных есаулов и 553 казаков отправился на театр военных действий по высланному маршруту, который предусматривал щадящий режим движения на такое далекое расстояние. Наступающей армии нужны были и здоровые всадники и здоровые лошади. 18 июня переход закончился. После однодневного отдыха в Бресте, полк отправился в Богемию, где располагалась Главная квартира союзных с Россией европейских государств.
О боевом пути полка мы находим сведения в «Краткой заметке …» И.И. Кияшко и в некоторых сохранившихся формулярных списках казаков этого полка. Так, казак Павел Михайлович Лега из Брюховецкого куреня стал Георгиевским кавалером (награжден Знаком отличия военного ордена Св. Георгия «за отличие в сражении 14 и 15 августа 1813 года под местечком Шейнау». Из формулярного списка о службе и достоинстве хорунжего Никиты Данильевича Полякова, составленном 22 октября 1825 года можно узнать, что он «1813 года апреля 30 в походе противу французов и в сражениях с ними; августа 7 при местечке Самбойнихе (в Силезии), 14 и 15 – Шейнау в Саксония, 28 – при городе Лейбау, где за оказанную храбрость награжден Знаком отличая военного ордена Св. Георгия ...». Казак Канеловского куреня службу начал 5 декабря 1802 года в возрасте 14 лет. Служил в основном на Черноморской кордонной линии. Во время Русско-турецкой войны 1806 – 1812 гг. участвовал во взятии турецкой крепости Анапы [7].
1 сентября, «за оказанную отличную храбрость в сражении при сел. Пуцкау» стали Георгиевскими кавалерами казаки Моисей Назаренко из Динского куреня и Максим Тараненко из Незамаевского куреня.
В Заграничном походе в 1-м сборном казачьем конном полку Георгиевскими кавалерами стали Голуб Трофим Петрович из Платнировского куреня, Ниякий Павел Васильевич из Калниболотского куреня, Чеверда Петр Иванович из Мышастовского куреня (ныне Старомышастовская станица).
В местных документах нет указания на место и время совершения подвига. Лишь из формулярного списка о службе и достоинства хорунжего Ивана Петровича Чернышева из Минского куреня (ныне Староминская станица) можно узнать, где еще воевали казаки-черноморцы в 1813–1814 гг.: «1813 года апреля 1-го также в походах и делах с неприятелем во всю бывшую с французами кампанию под командою господина генерала от кавалерии графа Платова до самого прекращения оной, как-то: ... Сентября 10-го у местечка Фрауэнштайна, 16-го у города Альтенбурга при разбитии неприятельской кавалерии и прогнатии с поражением до города Цайц, 22-го – у гор. Хемнице; октября 2-го – выбитие пехоты с деревни Кашвице; 4, 5, 6 и 7-го – в Генеральной баталии у города Лейпцига, потом преследование неприятеля, 8-го – при городе Экарстберге, 10-го – при выбитии неприятеля из города Веймара и занятии сего города, 15-го – у сел. Рамсдорф, 19-го при местечке Салмунстере, 20-го – при городе Генагу, 21-го – при выбитии неприятеля из города Франкфурта на Майне и преследовании его через местечко Гегет, 22-го – между сел. Викертом и местечком Гохгеймом, 28-го в выбитии неприятеля из города Масингейма и преследовании его до крепости Касселя на реке Рейне …».
О развитии событий у местечка Цайц более подробно написал И.И. Кияшко: «У местечка Цайца полк, бывший в это время в составе летучего отряда князя Кудашева, оказал выдающееся отличие, заслужившее историческую известность. Когда неприятельский отряд генерала Лефевра-Денуэтта достиг м. Цайца и занял лежащие впереди местечка высоты двумя сильными батареями, то князь Кудашев со своим летучим отрядом, состоявшим из одного Донского и 1-го конного Черноморского полков, быстро принудил с помощью нашей артиллерии неприятеля сняться с позиции.
Как только французы начали отступление, отряд князя Кудашева тот час же бросился на них в атаку; несшийся впереди Черноморский полк первый ворвался в местечко, а когда неприятель, засевший в фабричных зданиях, открыл огонь, то казаки немедленно спешились и лихо кинулись на штурм фабрики; вскоре французы были выбиты и понесли огромные потери, причем, отрядом было взято в плен 36 офицеров и 1380 нижних чинов и отбито три знамени и пять орудий».
Но вернемся к формулярному списку: «По переходе за оную (крепость Кассель), 30 декабря при городе Эпиналь и преследовании неприятеля до города Шарма. 1814 года Генваря 23 при городе Сансе, 25-го – при городе Вильнев-де-Руа, февраля 3 при взятии штурмом города Немура, 7-го – у дер. Суппе, 22-го – при занятии города Аренса и Сезана, марта 2 – при разбитии неприятельской кавалерии у Сезана, 8-го – при городе Аренсе, где за оказанную храбрость награжден Знаком отличия Военного ордена Св. Георгия под № 27496». Кстати, Иван Петрович Чернышев бал также награжден и серебряной медалью «За взятие Парижа» 19 марта 1814 года [8].
Во взятии Парижа принимала участие только одна сотня полка – хорунжего Ивана Саввича Фоменко из Динского куреня. Остальные продолжали воевать на территории Франции. Так в формулярном списке Андрея Ивановича Батюка из Васюринского куреня сделана запись: «23 и 24 чисел (марта 1814 года) при занятии штурмом города Мелюна, где за оказанную в сем сражении отличную храбрость награжден Знаком отличия Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия» [9].
Привозили казаки из Европы и диковинные для Черномории награды. Казак Роговского куреня Василий Федорович Скаженник и казак Вышестеблиевского куреня Василий Холявка привезли золотые медали «За заслуги», врученные им принцем Евгением Виртембергским [10].
Прошедшие дорогами Отечественной войны 1812 года казаки, возвратившись домой, участвовали ещё в защите родных куреней. В формулярном списке Якова Матвеевича Каракая из Поповичевского куреня, помимо сведений об участии в сражениях с французами, есть такая запись: «1818 года, декабря 24 в прогнании закубанских черкес, переправившихся в 3-й части пограничного караула и в дистанции Елисаветинского поста на нашу сторону, где за отличную храбрость награжден Знаком отличия Военного ордена Св. Георгия под № 44704» [11].
Онуфрий Андреевич Дубина из Каневского куреня боевое крещение получил в 1809 году «при забратии города Анапы», заграничный поход закончил марта «23-го и 24-го при занятии штурмом города Милюна», не сплоховал и 12 октября 1824 года, когда «был при отражении закубанских черкес, прорвавшихся было через цепь границы в наши пределы в дистанции Елисаветинского поста для разорения устраивающегося у онаго селения, и за оказанную здесь отличную храбрость Всемилостивейше награжден Знаком отличия Военного ордена Святого Георгия под № 45148» [12].
В нашем крае напоминанием об Отечественной войне 1812 г служит название одной из станиц в Приморско-Ахтарском районе – Бородинская. В общероссийском масштабе таким памятником является Храм Христа Спасителя в Москве, построенный в свое время на добровольные подаяния всех слоев российского общества и недавно восстановленный.
Примечания
1. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 250. Оп. 2. Д. 299. Л. 19 об.; Ф. 302. Оп. 1. Д. 202.
2. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 324. Л. 1; Д. 515. Л. 14-19; Ф. 254. Оп. 1. Д. 5. Л. 16.
3. Кияшко И.И. Заметка об участии в боевых действиях строевых частей Кубанского казачьего войска в Отечественной войне 1812 года и в последующих кампаниях 1813-1814 гг. Екатеринодар, 1911. С. 2-5, 10-17.
4. ГАКК. Ф. 396. Оп. 2. Д. 906. Л. 426-429.
5. ГАКК. Ф. 396. Оп. 2. Д. 63. Л. 872; Ф. 318. Оп. 1. Д. 526. Л. 578-579; Ф. 250. Оп. 2. Д. 515. Л. 40-42; Чемсо А. Чемсо. Гривенско-Черкесская станица. Краснодар, 2002. С. 47-48.
6. Полное Собрание Законов Российской Империи (ПСЗ). Собр. 1. Том 32 (1812-1815). СПб., 1830. Ст. 25.257.
7. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 906. Л. 281-283.
8. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 843. Л. 367-371.
9. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 906. Л. 173-176.
10. Кияшко И.И. Указ. соч. С. 17, 19.
11. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 906. Л. 22-23.
12. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 906. Л. 287-288.
Источник: «Недаром помнит вся Россия...»: эпоха 1812 года и Русское дворянство»/ Материалы VIII Международных Дворянских чтений. Краснодар: изд-во: «Кубанькино», 2012. – 224 с. Научный редактор: Матвеев Олег Владимирович, доктор исторических наук, профессор кафедры дореволюционной отечественной истории Кубанского государственного университета. Ответственный редактор: Сухачева Е.М., предводитель Дворянского Собрания Кубани, член Союза писателей Украины. По благословению митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора.