Английская газета «Таймс» в июне 1864 г., несмотря на свою традиционно антирусскую позицию, признала, что Россия, хотя и приняла решение удалить с Кавказа некоторые племена, тем не менее, предложила «черкесам переселиться на выбор – или в Турцию, или на Кубань». И те, кто предпочел последнее, остались жить на Кубани. При этом в газете подчеркивалось, что большинство горцев «предпочли перебраться под власть магометанской державы, постоянно поддерживавшей своих единоверцев в их борьбе с Россией».
Скибицкая Ирина Михайловна – к.и.н.,
председатель Краснодарской краевой общественной
организации «Содружество Кубань-Украина»,
г. Краснодар, Россия. kroje@mail.ru
23 января текущего года на сайте http://www.kavkazweb.net была размещена статья «Черкесы – не соотечественники?» с критикой в адрес руководителя Департамента межнациональных отношений Минрегионразвития РФ Александра Журавского. Суть проблемы заключалась в следующем, руководителем Общественного движения «Адэгэ Хасэ - Черкесский парламент» Адыгеи Адамом Богусом было направлено письмо председателю Госдумы РФ Сергею Нарышкину, в котором он просил предоставить помощь сирийским черкесам в соответствии с российским законодательством о соотечественниках за рубежом. Ответ был подготовлен Александром Журавским, где он обосновано подчеркнул, что соотечественниками за рубежом признаются лишь «лица и их потомки, проживающими за пределами территории Российской Федерации и относящиеся, как правило, к народам, исторически проживающим на территории Российской Федерации, а также сделавшие свободный выбор в пользу духовной, культурной и правовой связи с Российской Федерацией лица, чьи родственники по прямой восходящей линии ранее проживали на территории Российской Федерации» Также в письме подчеркивалось, что «сирийские черкесы являются потомками выходцев из среды адыгских народов Северного и Западного Кавказа, которые не приняли российское подданство и сделали добровольный выбор покинуть регион после завершения военных действий в ходе Кавказской войны (1817-1864 гг)…». Однако данный ответ вызвал резкую критику со стороны лидеров общественных черкесских организаций, как на территории РФ, так и за рубежом. Черкесские общественные деятели посчитали изложенные в письме утверждения о добровольном выборе адыгских народов покинуть свои земли, антизаконными, антинаучными и оскорбительными, заявив при этом, что они ссылаются на многочисленные архивные документы и научные труды.
К сожалению, сегодня многие из национальных историков находятся в плену мифологем, одной из которых является возложение всей вины на Российское государство за массовый исход горцев в Османскую империю, где процесс переселения вопреки документам данного периода представлен как акт депортации, вслед за которым идут обвинения в якобы проводившемся Российской империей «геноциде» адыгов. Действительно, вопросы, связанные с эмиграцией кавказских горцев в Османскую империю на заключительном этапе Кавказской войны в историографии имеют спорный и противоречивый характер. Именно события этого периода способствовали активизации переселения адыгов, а также других горцев Северного Кавказа в пределы Турции. Начиная с 1990-х и по настоящее время, некоторые историки возлагают основную вину за трагедию переселения горцев на Россию. При этом действия русского командования на Кавказе преподносятся как крайне агрессивные, направленные только на завоевание новых земель и планомерное истребление адыгов. Так, авторы книги «Гибель Черкесии» заявили о «национальном гнете» со стороны России повлекшем за собой массовое переселение горцев (Керашев М.А., Ачмиз М.Я., Аминова В.М. Гибель Черкесии. Краснодар 1994. С. 104). В огромной книге «Земля адыгов» (написанной не профессиональными историками, а сотрудниками ВНИИ риса), выдержавшей два издания, царская Россия рассматривается как непосредственный виновник трагедии адыгов, а мухаджирство – как «своеобразный пассивный протест населения Черкессии против «нового порядка» – жестокого колониального режима царизма» (Земля адыгов (Адыгэмэ ячIыгу) / Под ред. А.Х.Шеуджена; Авт.: Шеуджен А.Х., Галкин Г.А., Алешин Н.Е., Кушу А.А., Шеуджен Б.Е. Майкоп, 1996. С. 181.). С.Г. Кудаева пишет, что четырехлетние сопротивление адыгов было героической попыткой «защититься от массового истребления и выселения» (Кудаева С.Г. Адыги (черкесы) Северо-Западного Кавказа в XIX в.: процессы трансформации и дифференциации адыгского общества. Нальчик, 2007. С. 167.). Но еще дальше в попытках обвинения России продвинулся краснодарский профессор И.Я. Куценко, обозначивший в политике России линию на «геноцид горцев» (Куценко И.Я. Кавказская война и проблемы преемственности политики на Северном Кавказе // Кавказская война: уроки истории и современность. Матер. науч. конф. Краснодар, 16-18 мая, 1994 г. Краснодар. 1995. С. 44.). Подобная трактовка исторических событий с употреблением термина «геноцид» к политике царской России в отношении горцев и постоянные призывы к покаянию России за Кавказскую войну продолжают провоцировать этнополитические конфликты, разгорающиеся с 1990-х годов во всех северокавказских республиках. Вопреки вышеуказанным мнениям, З.Б. Кипкеева подчеркивает, что история «мухаджирства» освещена усилиями ряда авторов, в основном, акцентировавших внимание на причины и условия миграции из пределов Российской империи. «Альтернативное же перемещение горцев в этот период на указанные властями места Кубанской области и формирование национально-административных образований на родине остались вне рамок этих исследований» (Кипкеева З.Б. Народы Северо-Западного и Центрального Кавказа: миграция и расселение (60-е годы XVIII в. – 60-е годы XIX в.) М., 2006. С. 312.).
Многочисленные факты свидетельствуют, что значительная часть горского населения в конце Кавказской войны переселялась в Османскую империю по своему желанию при содействии российских властей, что уже само по себе опровергает миф о геноциде адыгов. Несомненно, что русское командование в лице А.И. Барятинского готово было прибегнуть к силовому выселению непримиримых обществ, но, имея при этом конкретную цель сократить количество жертв войны и ускорить ее завершение. Уже летом 1858 г. Барятинский планировал осуществить наступательные действия против горных черкесов с последующим выселением и размещением их в «мирных» черкесских аулах на равнине (Блиев М.М. Россия и горцы Большого Кавказа на пути цивилизации. М., 2004. С. 770.). Пленение Шамиля в конце августа 1859 года привело черкесов, как и других горцев Кавказа, в тягостное состояние, что еще больше способствовало их историической дезориентации. Сам Шамиль сравнивал черкесов «со стадом баранов», метавшихся то в одну, то другую сторону (Там же. С. 772.). Брожение в сознании черкесов усугублялось активной идеологической работой турецких эмиссаров. Как отмечал Н. Бэрзэдж, в этот период «агенты Порты начинают массированную пропаганду среди черкесов за переселение с Кавказа в Османскую империю». Мысли о том, что «нельзя жить в иноверном государстве и подчиняться иноверному правительству – или погибнем в борьбе, или переселимся в мусульманскую страну», активно внушались турецкими эмиссарами. При этом в Черкесии стала господствовать идея, подброшенная этими же эмиссарами – «переселимся в мусульманское государство, соберемся с силами, вернемся на Родину и отвоюем ее». По мнению М.М. Блиева, - «в Порте было немало «стратегов», желающих спровоцировать горцев Северного Кавказа к переселению в Османскую империю, создать из них особое войско и вернуть все то, что турки потеряли в войнах первой трети XIX в.» (Цит. по: Блиев М.М. Россия и горцы Большого Кавказа... С. 773.).
Отправляющимся за границу горцам были установлены следующие правила (Кстати, сторонникам теории «геноцида» горцев следовало бы обратить внимание на то, что при геноциде не устанавливают правила для переселенцев, а истребляют людей. – И.С.). Во-первых, они должны были проситься в отпуск, а не на переселение в Турцию (В переселении им отказывалось под предлогом противоречия государственным законам, т.к. принявшие подданство других держав расценивались как изменники – И.С.). Во-вторых, самый продолжительный срок пребывания за границей составлял один год. С теми же, кто оставался в Турции более определяемого срока, поступали впоследствии как с переселившимися самовольно. Кроме того, горцам не чинили препятствий в продаже принадлежащего им имущества и разрешали брать с собой холопов, правда, из числа желающих следовать за хозяевами (РГВИА. Ф. 14257. Оп.3. Д. 468. Л. 2; Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов... С. 85.). Отметим, что русские власти еще в 1820-е гг. стремились ограничить количество оправляющихся в Турцию. Во-первых, это было связано с тем, что пребывание паломников в святых местах разжигало в них «чрезмерный мусульманский фанатизм» против христианской религии, и в особенности против России, а во-вторых, такие горцы могли стать причиной занесения эпидемических заболеваний в пределы Кавказа (АКАК. Т.7. Тифлис, 1878. С. 868.). К тому же многих из таких паломников вербовало турецкое правительство, и они становились проповедниками идей турецкого султана. Через них осуществлялось снабжение агентов и сторонников Турции деньгами и оружием, поступали сведения и вербовались кадры для агентуры. М.С. Воронцов также в 1852 г. желал по возможности ограничить вредное влияние частных сношений горцев с Турцией, хотя прекрасно понимал, что запретить горцам отправляться за границу на поклонение Магомету невозможно. Тем не менее, уже тогда были приняты меры для затруднения выдачи заграничных паспортов (Трагические последствия Кавказской войны для адыгов (вторая половина XIX – XХ века). Сборник документов и материалов. Нальчик, 2000. С. 13.).
В то же время русское командование подходило избирательно к выселенцам. Оно было заинтересовано в том, чтобы пределы Северного Кавказа покинули, прежде всего непримиримые фанатики, что же касается людей благонадежных, то в апреле 1860 г. командующий войсками левого крыла генерал Н.И. Евдокимов в секретном предписании генералу В.В. Орбелиани советовал удержать их от следования в Турцию. Кстати, горцы, переселившиеся с Правого крыла Кавказской линии в Турцию, своими беспорядками и буйством вынудили тогда турецкое правительство отказаться от их дальнейшего переселения. В этих условиях князь Барятинский посчитал нужным временно прекратить начавшееся переселение. Чтобы убедить народ, что это не насильственная мера русского правительства, а вынужденное нежелание турецкого правительства, главнокомандующий предложил по выбору черкесского народа послать в Турцию депутацию, чтобы она смогла на месте убедиться в бедственном положении переселившихся туда горцев (ЦГА КБР. Ф. 2. Оп. 1. Д. 465. Л. 1.). Кроме того, русским командованием были определены для переселения закубанских народов свободные земли между Урупом и Кубанью, между Кубанью и Тарсом или Мокрым Зеленчуком, а также свободные земли между Лабой и Белой на север от прямой дороги, идущей из ст. Лабинской к Майкопскому укреплению.
Начиная с марта 1861 года по ходатайству генерала Н.И. Евдокимова, главнокомандующий А.И. Барятинский разрешил горцам, отправляющимся в Турцию с намерением поселиться там навсегда, впредь выдавать «не отпускные годовые билеты, а увольнять их прямо на переселение в Турцию». В то же время им заранее объявлялось, что если они после этого вновь вернутся на Кавказ, то будут ссылаться на жительство во внутренние губернии России, как бездомные пришельцы. Таким образом, русское командование даже в условиях нарастающей войны предлагало сделать черкесам осознанный выбор (Там же. Л. 10.). В апреле того же года все закубанцы, изъявившие в начале желание стать русскоподданными, а затем принявшие решение все же поселиться в Турции, получили право на выезд только в одном направлении, т.к. их возвращение грозило им высылкой во внутренние губернии России (Там же. Л. 9.).
Русское командование стремилось четко разграничить тех горцев, которые реально оправлялись в Турцию по торговым делам или на поклонение гробу Магомета, от тех, кто под предлогом временного отпуска в Турцию полностью распродал свое имущество. По мнению князя А.И. Барятинского, распродажа горцами имущества, являлась явным намерением их перейти в подданство Порты. В связи с этим в мае 1861 г. командующий Кавказской армией предписал Н.И. Евдокимову делать таким горцам в паспортах пометку «отправляются на переселение», чем устранялась обязанность визировать такие паспорта в случае желания горцев вернуться обратно (ГАКК. Ф. 389. Оп. 1. Д. 39. Л. 29.). Согласно правилам, запрещалось водворять обратно в места их проживания тех, кто, прибыв в Турцию, вступил в подданство этой державы, а затем снова вернулся на Кавказ. Под этим подразумевалось: «а) обращение к местным турецким властям с просьбою о наделе землею, б) водворение на отведенных землях, в) отдача паспорта турецким властям, г) отметка на паспортах, что такой-то или такие-то отправляются на переселение, и некоторые другие факты, служащие несомненным признаком намерения перейти в подданство другой державы». Только те, кто не был изобличен в намерении принять подданство Порты, сохранил на родине оседлость и имущество, могли вернуться на Кавказ. (Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи (20–70-е гг. XIX в.). Сборник архивных документов / Сост. Т.Х. Кумыков. Нальчик, 2001.С. 124-125.).
Вышеприведенные факты подтверждают, что русское командование не стремилось уничтожить горцев в ходе военных действий, а пыталось, по возможности, переместить их аулы на открытые места под контроль казачьих станиц. Об этом пишет и историк З.Б. Кипкеева: «российское правительство было больше озабочено водворением их на постоянные места укрупненными аулами для введения административного управления и налаживания мирной жизни» (Кипкеева З.Б. Народы Северо-Западного и Центрального Кавказа: миграция и расселение (60-е годы XVIII в. – 60-е годы XIX в.). М., 2006. С. 313.). Весной 1862 г. было принято «Положение о заселении предгорий Западной части Кавказского хребта Кубанской области казаками и другими переселенцами из России». Согласно ему, горцам были оставлены значительные земли на Прикубанской равнине: 463 тыс. десятин земли между Кубанью и Лабою, 200 тыс. десятин между Лабою и Белою, 251 тыс. десятин между Белой и Адагумом, 100 тыс. десятин в Натухайском округе. Исходя из этого З.Б. Кипкеева отмечает, что русское правительство не предполагало тогда «столь массового исхода адыгов в Османскую империю» (Там же С. 313.).
Возвращаясь к вопросу о том, действительно ли русское командование хотело очистить Закубанье от черкесов, а именно такой вариант более всего устраивает некоторых национальных историков для обвинения России в геноциде черкесского народа, нужно отметить, что процесс переселения не всегда зависел от решений русского командования на Кавказе. Генерал Р.А. Фадеев подчеркивал: «Переселение кавказских племен в Турцию, о котором так много и так бестолково шумели в Европе, не было делом нашей воли; оно произошло помимо нас…У нас было довольно места для них, во-первых, в миллион десятин по левому берегу Кубани, отведенных исключительно для этого назначения; во-вторых, 300,000 десятин хороших земель, остававшихся в Пятигорском уезде.., в-третьих в казачьих землях, покинутым населением, передвинутым на передовые линии. Все количество земель, которым правительство располагало по соседству для помещения горцев, можно считать в 1 500 000 десятин» (Фадеев Р.А. Кавказская война. М., 2003, С. 194-195.). Если генерала Фадеева обвиняют в предвзятом отношении к проблеме горцев, то английская газета «Таймс» в июне 1864 г., несмотря на свою традиционно антирусскую позицию, признала, что Россия, хотя и приняла решение удалить с Кавказа некоторые племена, тем не менее, предложила «черкесам переселиться на выбор – или в Турцию, или на Кубань». И те, кто предпочел последнее, остались жить на Кубани. При этом в газете подчеркивалось, что большинство горцев «предпочли перебраться под власть магометанской державы, постоянно поддерживавшей своих единоверцев в их борьбе с Россией» (Трагические последствия Кавказской войны… С. 130.).
Заметим, что даже после окончания войны в Закубанье процесс переселения не прекращался, и даже те горцы, которые переселились на указанные места, начали активный исход из Бжедуховского и Абадзехского округов. До 20 октября 1864 г. их ушло в Турцию до 20 тыс. душ обоего пола. В донесениях начальников округов указывались причины, заставляющие горцев стремиться в Турцию: «Религиозные и племенные симпатии туземцев к ушедшим в Турцию их единоплеменникам и распространенные между жителями туземных округов прокламации турецкого правительства. Опасение владельцев лишиться своих крестьян вследствие распространенной между горцами мысли о намерении нашего правительства ограничить крепостное право. Ограниченный поземельный надел (по 6 десятин на душу), определенный для туземцев высочайше утвержденным положением о заселении предгорий Западного Кавказа» (Там же. С. 190-191; ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 512. Л. 6.). Заметим, что после отмены крепостного права в самой России в среднем по центрально-черноземным губерниям бывшие помещичьи крестьяне получили на ревизскую душу по 2,57 десятины, бывшие удельные – 3,88 и бывшие государственные – 4,81 десятин (Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе 1861-1880 гг. М., 1978. С.116.). Сколько же реально получили земли на душу мужского пола горцы, поселенные на Кубани? Согласно проекту нарезки земель в надел «туземному населению» Урупского и Зеленчукского округов, утвержденному главнокомандующим Кавказской армией великим князем Михаилом Николаевичем и приведенным в исполнение в течение лета 1867 г., «все крестьяне или холопы (без различия видов зависимости их от владельцев), состоящие во владении лиц, 1, 2 и 3-й категории, получали поземельный надел наравне со свободными людьми, отнесенными к 3-й категории». Размер душевого надела для свободных людей отнесенных к 3-й категории в зависимости от качества почвы в различных местностях составил от 9 до 14 десятин на каждую душу мужского пола. Всего из земель Урупского и Зеленчукского округов в надел аульным обществам на общинном праве пользования было выделено около 150 000 десятин, в надел почетных горцев в частную собственность – 131 участок (около 92 000 десятин), всего около 242 000 десятин (Сборник документов по сословному праву народов Северного Кавказа. Нальчик, 2003. С. 284-286.). Согласно сведениям 1868 г. в этих округах общее количество мужчин составляло всего 14 403 тыс. душ (Там же. С. 68.). При этом горцы не облагались такими налогами и выкупными платежами, какие приходились на душу бывших крепостных в России. Несомненно, данные условия обеспечили нормальные условия жизни для адыгов, оказавшихся в российском подданстве.
Конечно, ни у кого из исследователей не вызывает сомнение тот факт, что масссовый исход адыгов в Турцию на заключительном этапе Кавказской войны привел к тяжелейшим последствиям, отразившимися на демографическом, социально-экономическом и культурном развитии этого народа. Однако, по мнению руководителя Центра народов России и национальных отношений Института российской истории РАН профессора В.В. Трепавлова, «при анализе событий прошлого желательно пытаться уходить от всяческих пристрастий — политических, этнических и прочих. Пример последних полутора десятилетий показывает, что «этнически ориентированная» наука оставляет убогое впечатление. На этом поприще нет и не может быть научного прогресса, поэтому процветают домыслы и фальсификации» (Андрей Епифанцев «Это не разговор»// сайт АПН АДЫГИ. URL http://www.apn.ru/publications/article22808.htm (дата обращения: 27.01.2011).). А ведь именно они активно используются политическими противниками России, призывающие ее через международные правовые структуры признать факт геноцида черкесов и спекулируют на проблеме современной черкесской диаспоры.
Материал любезно передан автором для публикации