Участие поляков в русской истории имело противоречивый характер, неоднократно выливавшийся в серьезные политические столкновения между Россией и Польшей. На Кавказе, где переплелись геополитические интересы целого ряда государств, поляки также сыграли одну из неоднозначных ролей на исторической сцене. Данная статья посвящена роли польских авантюристов в Кавказской войне.
И.М. Скибицкая
Участие поляков в русской истории имело противоречивый характер, неоднократно выливавшийся в серьезные политические столкновения между Россией и Польшей. На Кавказе, где переплелись геополитические интересы целого ряда государств, поляки также сыграли одну из неоднозначных ролей на исторической сцене. Данная статья посвящена роли польских авантюристов в Кавказской войне.
Вмешательство Польши во внешнюю политику России на Кавказе обозначилось еще в XVI веке во время борьбы западных адыгов против турецко-крымской агрессии. Сближение адыгов с московским царем Иваном Грозным вызывало беспокойство польского короля Сигизмунда-Августа, который, в свою очередь, становился проводником нестабильности на юге, действуя через крымского хана Давлет-Гирея. Первое посольство черкесских князей (1552-1553 г.), ходившие с Иваном Грозным на «государевы Украины», вынуждено были вернуться на Родину после известия о набеге крымского хана в Черкессию. В связи с этим походом польский король Сигизмунд писал хану Давлет-Гирею, что радуется его победе над князем Албуздуем, «который лихой умысел на панство взял был, змовившийся с князем великим Московским, а вы его землю за то воевали, а с помочью божией и самого его достали есте и жону с детьми» (1). В 1558 году Россия оказалась втянутой в длительную и тяжелую Ливонскую войну, которая привела к ослаблению, а затем и прекращению, русско-адыгских отношений. Немалую роль в этом процессе снова сыграла польская дипломатия. Сигизмунд, стремившийся подорвать позиции России на юге, сумел переманить на службу князя Дмитрия Вишневецкого, известного как талантливого полководца и присланного на Кавказ в помощь адыгам, а затем сыновей князя Сибока Алексея и Гаврила Черкасских (2). Связано это было с успешными действиями совместных русско-адыгских войск под командованием князя Вишневецкого, которые создали серьезную угрозу туркам и татарам на северо-западном Кавказе. Эта ситуация не устраивала польского короля, который прямо указал крымскому хану на опасность союза Москвы с адыгами: «…поразумети можешь, якими причинами и на черкесы пятигорские (Московский князь) заходить, хочети их себе пригорнить и сповиновати, абы их противно тебя, брату нашему, обернуть…» (3). Именно через Дмитрия Вишневецкого, с которым русское правительство связывало особые надежды на укрепление русских позиций на Западном Кавказе, польский король стал приглашать на службу «до великого княжества Литовского» черкесских князей (4). В итоге происки Сигизмунда-Августа и усилившийся натиск Крымского ханства временно привели к потере влияния России на Северо-Западном Кавказе, резко изменив политическое русло отношений между адыгским и русским народами. А дальнейшая исламизация данного региона через крымских татар сделали бывших союзников непримиримыми врагами будущей Кавказской войны.
В XVII-XVIII веках столкновение России и Польши на Кавказе не происходило. Российские геополитические интересы в этом регионе резко обозначились только в эпоху Екатерины II. Но к этому времени Речь Посполитая уже переживала глубокий кризис и анархию, закончившиеся для нее тремя разделами в 70-е – 90-е годы XVIII века. В ходе четвертого раздела по решению Венского конгресса в 1815 году царство Польское отошло России. Статус государства определялся Конституцией, дарованной Польше Александром I. Однако вспыхнувшее в ноябре 1830 года Польское восстание против колониального гнета русского царизма закончилось жестоким подавлением последнего и потерей Конституции. В этих условиях участников польского национально-освободительного движения начинает привлекать Кавказ, на территории которого разворачивается новый виток борьбы горцев за независимость. Поляки считали всех, кто противостоит Российской Империи, своими естественными союзниками. При этом польская аристократическая эмиграция в лице князя Адама Чарторыйского и графа Владислава Замойского связывало восстановление независимости Польши с антирусской политикой Западноевропейских держав и таким образом становилась проводником геополитических интересов прежде всего Англии и Франции на Северо-Западном Кавказе. Английское Министерство иностранных дел привлекало польскую политическую эмиграцию на Кавказ через представительство аристократического крыла Жанданародного (Центрального национального совета польского освободительного движения), находившегося в Париже в «Отеле Ламбер» (5). Обострение англо-русских и франко-русских отношений было на руку Адаму Чарторийскому, так как он видел в них решение польского вопроса.
Уже в 30-е годы возникает проект образования польского легиона из солдат и офицеров, бежавших из русской армии. На Кавказ направляются английские агенты из польской эмиграции. Они осуществляли по негласному поручению английского правительства разведку на территории Передней Азии и Кавказе. Особую роль в этом процессе играл генерал В. Хржановский. Дважды в 1836 и в 1838 году он по требованию русского правительства высылался из Стамбула. Хржановский составил более десятка важных для английской дипломатии записок, освещающих внутреннее положение в Малой Азии и на Кавказе (6). В 40-е годы деятельность польских эмигрантов усиливается. А Чарторыйский через своего представителя в Константинополе М.Чайковского, действующего под именем Садык-Паши, организует в 1845 году поездку в Черкессию специального эмиссара Л. Зверковского (Ленуара). Однако шапсуги и натухайцы встретили его с недоверием и его миссия с января 1845 по февраль 1846 года закончилась неудачей (7). В июне 1846 года в Черкесии появился новый авантюрист А.Чарторыйского военный инженер К.Гордон (Бендерли-Бей). Перед ним стояли те же задачи: во-первых добиться доверия горцев, а во-вторых заключить соглашение с Шамилем. Но уже в начале 1847 года он умирает при невыясненных обстоятельствах. По сведению Т. Лапинского, капитан Гордон высадился в Убыхии и через некоторое время был убит и обезглавлен (8).
Вслед за ним в Черкесию проникает другой поляк А. Высоцкий. По свидетельству горцев, он «привез с собой много машин и инструментов для делания пороха, оружия и разных огнестрельных снарядов».
В то же время основной идеей Чарторыйского было «превращение Кавказа в плацдарм и поставщика людских сил для крупной военной экспедиции вглубь России…» (9). М.Чайковский, представитель последнего в Константинополе должен был привлечь на свою сторону южных славян, казаков-некрасовцев, черноморских и донских казаков, кавказских горцев и двинуть их против России. В результате такого вторжения должно было образоваться Польское независимое государство в границах 1772 года, в зависимости от которого должны были быть черноморские и донские казаки. А на Кавказе образовались бы три государства: Грузия, Армения и Федерация мусульманских народов под протекторатом Османской империи (10). Нужно отметить, что Турция готова была вредить России руками поляков. Озабоченность русского командования в мае-июне 1848 года была вызвана следующими фактами. Согласно донесениям, в Константинополе польские авантюристы заготовили в местных типографиях несколько сот прокламаций на русском, французском и даже на малороссийском наречии с надписью «до панов, атаманов, полковников, сотников, старшин и панов-молодцов казацкого Черноморского войска и всего казацкого и черноморского народа». В воззвании содержался призыв к восстанию против «законной власти для соединения с Польшей». В секретном предписании Главнокомандующему войсками на Кавказской линии и в Черномории давалось распоряжение принять меры для воспрепятствования распространения данных прокламаций (11). В марте 1849 года в пограничных с Россией турецких владениях был замечен некто Корсак, путешествующий с французским паспортом под именем Кользака. В его задачу входило проникновение к казакам с целью подготовки их к восстанию (12). Летом 1851 года ставленник Шамиля Мухамед-Амин через свое доверенное лицо попросил М.Чайковского прислать в Черкесию 12 поляков: «хороших офицеров, несколько шахтеров и специалистов разного профиля»(13). Однако уже в январе 1852 года вице-адмирал Серебряков получил информацию о намерениях Чайковского. На него возлагалась задача не допустить проникновения польских авантюристов в наши пределы, а также предполагалось вступить в «тайные сношения с закубанцами» с целью изгнания или выдачи подобных авантюристов (14). Начало русско-турецкой войны активизировало действия А. Чарторыйского по созданию польского легиона на Кавказе, где, по словам князя, «могут созреть… опасные для Москвы ситуации» (15). Однако этим планам не дано было осуществиться. В ноябре 1853 года русская эскадра под командованием П.С. Нахимова разгромила турецкий флот в Синопской бухте, что вызвало шок в европейских столицах и послужило поводом к решению западных держав ввести англо-французские эскадры в Черное море. Таким образом, ход Крымской войны разворачивался не в пользу России. Но уже в марте 1854 года А. Чарторыйский представил Пальмерстону меморандум, в котором предлагал Англии уничтожить русский флот в Черном море и занять побережье Западного Кавказа между Батумом и Анапой, ударить по Тифлису через Кутаис и Гори, а также с юга Анатолии. При этом он был уверен, что все народы от Каспийского до Черного морей восстанут против России. Предполагалось привлечь на сторону союзников, поляков, служивших в Отдельном Кавказском корпусе (16). Примечательно, что еще в 1852 году французский офицер Э. Тиллени предложил «поднять весь Кавказ» при поддержке польских и венгерских эмигрантов, служивших в армии Шамиля (17). Но взорвать Кавказский фронт изнутри не удалось, а надежды Чарторыйского на всеобщее восстание среди горцев полностью провалились. На Парижской конференции русская дипломатия, сумевшая воспользоваться разногласиями между державами-победительницами, получила выгодное условие мира в кавказском вопросе. Поражение английской дипломатии вызвало бурную реакцию среди правящих кругов Англии. Некоторые из выступавших в палате лордов 5 мая 1856 года были против ратификации Парижского договора и настаивали на продолжении войны, потому что «Черкесский вопрос» не был решен в пользу последней (18).
И вновь поляки становятся проводником нестабильности на Кавказе. В конце 1856 года русском послу в Константинополе стало известно о готовящейся экспедиции англо-польского легиона. Непосредственное командование им предполагалось возложить на полковника Т. Лапинского. В Турции он был известен под именем Тэффик-бея. Польский экспедиционный корпус должен был составлять от 6 до 15 тысяч солдат и офицеров. В распоряжение легионеров предоставлялись 2 корабля: английский «Кенгуру» и турецкий «Аслан». В то же время Османское правительство, не желая до предела осложнять натянутые отношения с Россией вынуждено было расформировать польский корпус. Однако предотвратить отправку кораблей не удалось. В конце февраля 1857 года в Туапсе высадилось около 200 авантюристов под командованием Т. Лапинского. Легионеры должны были разжечь шедшую на убыль войну черкесов против России. Лапинский при себе имел воззвания, предназначенные для распространения в русской армии и подстрекавшие прежде всего поляков к переходу на сторону черкесов. Графу Замойскому за организационные функции британское правительство пожаловало чин генерел-лейтенанта и пожизненную пенсию в размере 1400 фунтов стерлингов. В свою очередь англичане обеспечивали отряд вооружением и обмундированием. В начале мая 1857 года к отряду присоединился венгерский авантюрист Янош Бандья (Мехмед-бей) и занял в нем место помощника командира (19). Легионеры обучали европейской военной тактике и стрельбе из орудий отряды Сефер-бея. Т. Лапинский стремился создать армию, состоящую из артиллерии, пехоты и кавалерии. Наличие англо-польского легиона сильно обеспокоило русские власти в Черкесии. Это видно из секретного отзыва Наказного атамана Черноморского казачьего войска Г.И. Филипсона к начальнику главного штаба войск в июне 1857 года (20). В ночь на 20 июня русскому отряду под командованием Филипсона удалось ликвидировать батарею Лапинского в Геленджикской бухте. Полковник бежал к Сефер-бею. Однако отношения между ними не сложились, князь препятствовал контактам поляков с местными жителями. После двух покушений на Лапинского в декабре 1857 года последний порвал связи с Сефер-беем и предпринял неудачную попытку арестовать его (21). Следующим шагом Лапинского была попытка объединиться с наибом Шамиля Мухаммед-Амином. Они встретились на земле абадзехов в начале февраля 1858года. Однако наиб признал, что абадзехи вышли из повиновения и желают переговоров с Россией (22). В июне 1859 года Т. Лапинский предложил Мухаммед-Амину «предпринять диверсию против русского продвижения в Дагестане». Все народы на территории от Кубани до Ингури, от побережья Черного моря до Дарьяльского ущелья должны были созвать ополчение. В Южную Черкесию, Абхазию и Осетию были посланы агитаторы, а сам Лапинский выехал в Сванетию. Он намеревался вывести их из состояния мира с Россией и произвести с ними набег на Грузию (23). Но Мухаммед-Амин уже не контролировал ситуацию, абадзехи требовали начать переговоры с Россией, угрожали ему арестом. Лапинский был вынужден отказаться от своих замыслов. В конце августа 1859 года имам Шамиль сдался в плен русской армии. Кавказская война вступила в заключительную стадию. Лапинский осознавал безнадежность войны, но продолжал помогать горцам до своего отъезда из Черкесии в декабре 1959 года. После него боевыми операциями руководил лейтенант Арановский. В целом легион Лапинского провел в Закубанье 3 года, создав при этом немало проблем русскому командованию.
В начале 60-х годов XIX века Англия вновь попыталась реализовать свои геополитические интересы на Кавказе с помощью польских авантюристов. Связано это было с очередным польским восстанием, разразившимся в январе 1963 года. Лидеры польской эмиграции активизировали свои действия, пытаясь добиться независимости своей страны. Еще в 1861 году сын А. Чарторыйского князь Витольд установил отношения с черкесами, проживающими в Константинополе. Один из них был послан на Кавказ и должен был прислать шапсугов и убыхов к продолжению войны против России. Летом 1862 года В. Иордан, представитель «Отеля Ламберт» в Турции отправил в Черкесию агента лейтенанта Козерадского, а также организовал поездку в Лондон двум членам Черкесского Меджлиса. В Англии Хаджи-Хасан и Кустаноглы Исмаил сразу же попали под опеку Уркарта, Замойского и Владислава Чарторыйского. В итоге в Англии был учрежден «Черкесский комитет» под представительством Э. Биллса, известного своими антирусскими и пропольскими взглядами (24). Учитывая события в Польше Уркарт и Замойский готовят провокацию сродни «Вексену». Помимо черкесских депутатов на британском корабле должен был быть груз оружия для того, чтобы вызвать Россию на конфликт. В июле 1863 года на Константинопольском совещании было принято решение послать на Кавказ двух наблюдателей для создания у горцев правительства (25). Руководство операцией осуществлял французский капитан Маньян, в распоряжении которого находились английские корабли «Чезапик» и «Сэмсон», а отрядом легионеров руководил польский полковник Прежевлоцкий. Отправкой контрабандных грузов в Черкесию занимался агент Подгайский, находящийся в Трапезунде. Именно там Чезапик сделал остановку 15 сентября 1863 года. Русское командование предпринимало меры по перехвату английского судна. Но контрабанда с «Чезапика» была перегружена на турецкий баркас. В середине сентября баркас достиг черкесского берега в районе Вардане. Путь «Чезапика» в Трапезунд повторил в конце сентября английский корабль «Сэмсон», купленный на средства Чарторыйских (26). Прежевлоцкий находился в Черкесии с сентября 1863 по март 1864 года. Его отряд состоял в основном из французов, поляков и группы черкесских эмигрантов под командованием Измаил-бея, одного из влиятельных убыхских старшин. В конечном итоге все попытки Прежевлоцкого организовать боевые операции против России были безуспешны. Черкесы физически и психологически уже больше не могли оказывать сопротивление. Война завершилась. Росло уныние и в среде легионеров. Это видно из письма вице-консула Мошнина в Трапезунде: «На этой неделе возвратились из Сочи несколько польских флибустьеров… Я успел узнать: пока что все европейцы, бывшие у убыхов, опасаются и совершенно пали духом…» (27). В своих донесениях Мошнин также упоминает о той негативной роли, которую играл польский авантюрист Подайский в Трапезунде. Узнав об успешных действиях правительственных войск на Кавказе, он стал подстрекать находившихся там черкесов «отправляться помогать своим единоверцам отстаивать свою независимость» (28). И напротив, беглых солдат из поляков, привезенных в Трапезунд черкесами, и желавших вернуться на Родину, он всячески отговаривал (29). В дальнейшем польская партия спровоцировала местное население роптать из-за переселения горцев, но за этим стояла конкретная цель – парализовать сам процесс переселения. Еще в сентябре 1863 года Витольд Чарторыйский и Замойский вынашивали бредовые идеи по созданию польского флота для уничтожения русского военного флота на Черном море, но к концу польского восстания в аристократических эмигрантских кругах, наконец, осознали всю бесперспективность дальнейших происков на Кавказе. Уркарт перестал оказывать поддержку полякам, а вскоре из Константинополя уехал Витольд Чарторыйский (30). Планы по возрождению великопанской Польши окончательно провалились. Со временем многие кавказские поляки, вживаясь в российскую среду, так и не смогли примириться с потерей своей государственности. Русский публицист В.Л. Величко характеризовал их следующим образом: «На Кавказ разновременно было вызвано или принято на службу довольно много поляков, не примирившихся с русской государственностью и не останавливавшихся перед самыми иезуитскими средствами, чтобы вредить русскому делу» (31).
Видный адыгский исследователь А.Х. Бижев в своей статье «Присягнувшие свободе» несколько преувеличил уровень польско-адыгской дружбы, если последнюю можно определять как таковую. Как и во времена польского короля Сигизмунда-Августа, так и во времена Царства Польского, это были прежде всего попытки решить геополитические задачи на Кавказе. Но если в первом случае Польша решала их самостоятельно, устраняя Россию с данной территории руками крымского хана, то во втором случае эти же задачи решала Англия и Франция, но уже руками польских авантюристов. Многим полякам, истинно верующим в идеалы свободы и братства, можно только посочувствовать, столкнувшись с трамболийстской средой, некоторые из них оказались в патриархальном рабстве, другие просто сгинули. Что же касается отдельных предводителей, попытавшихся установить отношения с местными племенами, по сведениям того же Т. Лапинского, один из них получил пулю в живот, а другой лишился головы (32).
К сожалению, в нынешней Кавказской войне, которая явилась продолжением многовековой схватки России со своими геополитическими противниками, современная Польша оказалась достойной преемницей польских авантюристов XIX века. Только теперь объектом «дружбы» стали чеченские боевики, которым Польша любезно предоставляла свою территорию для отдыха. Активную работу по вербовке иностранных наемников для войны в Чечне до последнего времени осуществлял «Чеченский информационный центр» в Кракове(33).
А в 2000 году в Чечне засветилась организация «Польская гуманитарная акция» (34).Так или иначе, но поляки вновь оказались на стороне геополитических врагов России.
Примечания
1. Цит. по: Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе. Нальчик, 2001. С. 84
2. Карамзин Н.М. История Государства Российского. Т. 9-12. Калуга, 1993. С. 25-26
3. Цит. по: Дзамихов К.Ф. Указ. соч. С. 88
4. Там же. С. 89
5. Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства (материалы научно-практической конференции). Нальчик, 1994г. С. 32.
6. Там же. С.33
7. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60 е годы 19 века. Владикавказ, 1992. С. 69
8. Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских Нальчик, 1995. С. 284
9. Дегоев В.В. Указ. соч.. С. 70-71
10. Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа… С. 33-34
11. Архивные материалы о Кавказской войне и выселении черкесов (адыгов) в Турцию (1848-1874гг.). Ч. 2. Нальчик, 2003. С. 28-29
12. Там же. С. 29-30
13. Дегоев В.В. Указ. соч. С. 74.
14. Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи (20-70 годы XIX века). Сборник архивных документов. Нальчик, 2001, С. 52.
15. Цит. по: Дегоев В.В. Указ. соч. С. 82
16. Там же. С. 90
17. Там же. С. 93
18. Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа… С. 35
19. Дегоев В.В. Указ. соч. С. 177-179
20. Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа… С. 83
21. Лапинский Т. Указ. соч. С. 389-395
22. Там же. С. 399
23. Там же. С. 404-405
24. Дегоев В.В. Указ соч. С. 214-215
25. Там же. С. 220-222
26. Дегоев В.В. Указ. соч. С. 223-224
27. Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов… С. 262-263
28. Там же. С. 254
29. Там же. С. 252
30. Дегоев В.В. Указ. соч. С. 226-229
31. Величко В.Л. Кавказ: Русское дело и межплеменные вопросы. Баку, 1990. С. 21
32. Лапинский Т. Указ. соч. С. 284. 390.
33. Федоренко М. Русский гамбит генерала Казанцева. М., 2003. С.с. 130
34. «Завтра». 2004. № 13. С. 4
Материал для публикации любезно передан автором