Исторические события первой четверти ХХ века – революционные потрясения, гражданская война, уход огромной части российских граждан, в том числе кубанских казаков, в эмиграцию, многочисленные реорганизации учреждений культуры – привели к утрате исторических ценностей и к исчезновению самого названия Кубанского войскового этнографического и естественно-исторического музея, данного ему создателями в XIX веке.
ст. научный сотрудник Краснодарского музея-заповедника
Исторические события первой четверти ХХ века – революционные потрясения, гражданская война, уход огромной части российских граждан, в том числе кубанских казаков, в эмиграцию, многочисленные реорганизации учреждений культуры – привели к утрате исторических ценностей и к исчезновению самого названия Кубанского войскового этнографического и естественно-исторического музея, данного ему создателями в XIX веке.
В 1918 году заведующий музеем Иван Ефимович Гладкий (1864-1930) с горечью писал: «В прежние времена у меня все кипело и спорилось, мне удалось из хаоса и хлама, на скудные средства создать порядок, добиться признания музея в центре и на местах, как научно-просветительского учреждения, доступного всем» [1]. В марте 1918 года с приходом к власти на Кубани большевиков меняется образ правления краем, войсковой музей теряет самостоятельность и входит в подчинение Совета обследования и изучения Кубанского края – научно-исследовательской организации, целью которой было изучение экономики и статистики. В 1922 году Совет был преобразован в Кубано-Черноморский научно-исследовательский институт [2].
1918-1922 годы были поистине трагическими для музея. Об этом свидетельствуют как официальные документы, так и служебные записки и обращения заведующего музеем к краевому правительству и в органы советской власти. В одном из обращений к краевому правительству в сентябре 1918 года И.Е. Гладкий писал: «В музее, кроме меня, или совсем никого не было служащих, или они менялись ежемесячно и еженедельно. Правительство оставило Екатеринодар и я, с войсковым музеем и войсковым собором на руках, среди бушующих страстей, остался один и за старшего, и за младшего. Всю бурю, все обиды, напасти и личное разорение я вынес на себе» [3].
С марта по август 1918 года музей остался без средств, Совет обследования прекратил отпуск денег. В административном отношении музей стал подчиняться комиссариату народного просвещения [4]. Все небольшие денежные средства были конфискованы. В мае 1918 года И.Е. Гладкий обратился в комиссариат с вопросом – будут ли платить жалование. На это последовало письмо Елены Полуян, в котором говорилось: «Товарищи, жалование, которое Вы не получаете, Вам будет выдано в недалеком будущем» [5]. Это жалование в музее так и не получали полгода. Вместо этого, представитель новой власти пытались реквизировать здание музея по ул. Рашпилевской, 3 для нужд армии. Но здание требовало ремонта, имело маленькую площадь, отсутствовали отопление и водопровод [6]. Комиссия приказала изъять всю библиотеку музея, более 5 тыс. книг, и передать в Совет обследования [7].
Служебные записки И.Е. Гладкого уже после возвращения краевого правительства в августе 1918 года дают яркую характеристику положения дел в музее. Заведующий музеем писал: «Пятимесячное пребывание большевиков прошло при громадном нравственном страдании всех екатеринодарцев» [8]. В апреле 1918 года более тридцати пьяных матросов нагрянули в музей, многие витрины с экспонатами были поломаны, разбиты стеклянные банки с заспиртованными змеями и выпит из них спирт. «Товарищи, – писал И.Е. Гладкий, – не тронули только витрины, опечатанные печатью музея красного цвета, признав их за революционные» [9]. В музее ими были похищена коллекция русского и восточного оружия, которое в начале ХХ века было подарено любителями старины и привезено казаками, служившими в Персии, Китае, Манчжурии.
И.Е. Гладкий, помимо заведования музеем, также являлся старостой войскового Александро-Невского собора, ему приходилось отстаивать и беречь имущество собора. В апреле-мае красноармейцы семьдесят три раза обыскивали собор. В апреле, на Пасху революционные матросы унесли кассу собора, ценные иконы, ризы и 9 пудов свечей [10]. И.Е. Гладкого арестовали, допрашивали, требовали деньги и оружие. Позже, осенью 1918 года, краевое правительство наградило И.Е. Гладкого медалью «За спасение Кубани».
События 1919 года можно охарактеризовать словами И.Е. Гладкого, сказанными им в докладе краевому правительству: «Необходимо взять под свое покровительство Кубанский музей, сиротливо болтающийся в межведомственном пространстве… Прошу благожелательного отношения к судьбе музея и к служащим в нем людям – прямым, простым, честным, без устали работающим… о чем по долгу службы и справедливости свидетельствую» [11].
В сентябре 1919 года И.Е. Гладкий пригласил посетить войсковой музей Совет Кубанского краевого правительства под председательством члена правительства Д.Е. Скобцова с целью обсуждения вопроса отделения музея от Совета обследования. Музей был отделен от Совета обследования, из краевой казны было выделено музею 12 600 руб. [12] Штат музея состоял из заведующего, помощника, писаря и сторожа. Приказом по Кубанскому казачьему войску № 584 в музее создается отдел для сбора материалов и построения экспозиции борьбы с большевизмом [13].
Несмотря на тяжелые условия своего существования, музей осуществляет деятельность по сохранению исторической памяти. В 1918-1919 годах проводятся археологические исследования в Тамани и под Майкопом; И.Е. Гладкий пишет очерк о формировании коллекции каменных изваяний и готовит к изданию статью с рисунками и фотографиями за сорок лет жизни музея. Особое место в этой статье уделяется биографии и деятельности основателя музея Е.Д. Фелицына. Ведутся работы по каталогизации коллекций древних монет и археологии. И.Е. Гладкий выезжает в города и станицы с чтением лекций и передвижных экскурсий на тему охраны памятников истории.
Наступил 1920 год – один из самых трагических в истории российского государства - разруха, трагический уход российских граждан в эмиграцию, уезжает военная интеллигенция, увозят казачьи регалии. Для музея наступает череда реорганизаций и слияний с другими музеями. Все это способствует частичной утрате коллекций, музей объединяют с музеем наглядных пособий и он получает название «Кубано-Черноморский областной музей». Бывший заведующий И.Е. Гладкий назначается заведующим историческим отделом. Музей подчиняется областному отделу народного образования и входит в подотдел музеев и охраны памятников. Директором областного музея назначается товарищ Бардаков, в прошлом инспектор музейной секции областного отдела народного образования [14]. В приказе о его назначении почему-то не указаны его имя и отчество. Распоряжения по деятельности музея издавали сотрудники отдела народного образования Н.Ф. Николаев и Е.Н. Егоров [15]. Интересно отметить, что музейная секция располагалась в здании гостиницы Губкиной по улице Гимназической.
В марте-апреле 1920 года Кубано-Черноморский революционный комитет издает многочисленные приказы в области культурной жизни края за подписью Яна Полуяна. Закрываются гимназии, Мариинский женский институт, их здания передаются для нужд реввоенсовета IX Кубанской армии и Кубчерревкома, имущество конфискуется, но в приказах не указывается, кому оно было передано. Закрываются все кинотеатры, за исключением кинотеатров им. Ленина (бывший «Монплезир») и им. Розы Люксембург (бывший «Биограф») [16]. Открываются многочисленные национальные школы, два украинских театра. По сути, лидеры большевистского правительства начали политику украинизации, а в результате в конце 1920-х и начале 1930-х годов за это многие будут подвергнуты репрессиям. По воспоминаниям старожилов, большинство населения не желало отдавать своих детей в национальные школы, еще живы были традиции, когда молодежь училась в единых учебных заведениях, что способствовало дружбе и процветанию народов и единству государства. Была и попытка создания украинского отдела в областном музее. Многие приказы Кубчерревкома подписываются Я. Полуяном красным карандашом, что вызывает ассоциации с красными печатями витрин в музее.
В 1920-1921 годах областной музей объединяют с картинной галереей. И.Е. Гладкий дает такую характеристику этого времени: «Ничего из намеченного осуществить не удалось. Денежные знаки были аннулированы, музею не было отпущено ни одной копейки» [17].
В 1920-1922 годах Кубчерревком проводит «чистку» старой интеллигенции. В ревком подаются справки, заявления с краткими биографиями, чтобы иметь право работать, многие не получают этого права и остаются без средств к существованию. Такая судьба ожидала и И.Е. Гладкого, в 1929 году он чуть не умер от голода. И.Е. Гладкий пишет в ревком свою биографию, которую он озаглавил «Curriculum Vitae» [18]. Ему приходится покинуть музей и с 1922 года он работает в церковно-историческом отделе Кубано-Черноморского архивного управления.
В объединенном музее власти главную роль отдают бывшей картинной галерее: в ней находятся канцелярия, печать, бухгалтерия. Чтобы открыть утром музей или закрыть в конце дня, надо было с улицы Рашпилевской идти на Советскую. Будущий директор музея Антон Фадеевич Лещенко (1880-195?) назвал совместное существование двух музеев «злой насмешкой над музеем» [19]. Отчеты и планы археологического и этнографического отделов дают безрадостную картину – путаницу с передачей экспонатов, бывший войсковой музей стал прятать свои коллекции.
В 1924 году происходит новая реорганизация Кубано-Черноморского областного музея. В самостоятельное учреждение выделяется бывший войсковой музей с новым названием – Научный музей. По проведенной в 1928 году инвентаризации в музее было более 25 тыс. экспонатов. Музей состоял их четырех отделов: научного, истории культуры, общественно-экономического и природы. В каждом отделе были подотделы по узким темам [20]. Директором Научного музея был назначен известный исследователь истории Кубани Антон Фадеевич Лещенко. В конце 1920-х годов он подвергается репрессиям и покидает Кубань.
В 1927-1928 годах в крае было восемь самостоятельных музеев Научный музей – зав. музеем А.Ф. Лещенко, штат 2 сотрудника; Кубанский художественный им. А.В. Луначарского – заведующий Р.К. Войцик, штат – 4 сотрудника; Таманский археологический музей с метеостанцией – заведующий А.Г. Остроумов, штат – 2 сотрудника; Темрюкский музей – заведующий С.Ф. Войцеховский, штат – 2 сотрудника; Адыгейский областной историко-этнографический музей; Кубанский музей Октябрьской революции – заведующий И. Рабченя, штат 4 сотрудника; музей по охране народного здоровья – заведующий И.Д. Яхник, штат – 1 сотрудник; музей АВИАХИМ – штат – 1 сотрудник [21].
Развитию музейного дела способствовало вышедшее в апреле 1928 года Постановление Всероссийского Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров РСФСР «О музейном строительстве в РСФСР» [22]. Советское государство признало огромную роль музеев в культурной жизни страны и необходимость широкого использования деятельности музеев в изучении традиций и экономики. В Народном комиссариате просвещения в г. Москве были открыты курсы подготовки музейных кадров. В Постановлении впервые было предусмотрено увеличение ассигнований на ремонт музеев, закупку экспонатов, командировочные расходы и даже увеличение зарплат. В июле 1928 года в Научном музее, наконец, был проведен долгожданный ремонт здания.
Несмотря на многолетнее неблагоприятное отношение к судьбе музея, его сотрудники не только сохранили накопленные коллекции, но и многое сделали для сохранения исторической памяти. Тематика экскурсий и лекций в 1927-1928 годах направлена на изучение и сохранение памятников истории и культуры: «Дореволюционный Екатеринодар», «Кубанская станица в прошлом», «Культура древности», «История письменности», «Народы Кубани», «История адыгейского народа», «Заселение Кубани», «Индустриализация», «Жизнь растений» и другие. В эти годы проводились археологические и этнографические экспедиции не только в крае, но и в Приэльбрусье, на Дону и Украине.
В 1929 году работники музея пытались помочь И.Е. Гладкому, оставшемуся без работы и средств к существованию. Его бывший сотрудник даже в отчаянии обратился с письмом в представительство католической церкви в Москве с просьбой помочь. И.Е. Гладкий умер 10 октября 1930 года [23].
Реорганизация музея продолжалась и в 1930-е годы. Одним из главных преобразований стало объединение Научного музея и музея Октябрьской революции в канун XIX годовщины Октября в 1936 году. Музей получил статус Краснодарского историко-краеведческого [24]. Во все времена в деятельности музея остаются важными слова И.Е. Гладкого, сказанные им в 1919 году: «Все мы сойдем с арены жизни, а здесь, в музее, должны остаться дела рук и разума нашего, достойные для передачи грядущим поколениям».
Источники:
1. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 19. Л. 15. Доклады заведующего историческим отделом музея.
2. ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 296. Л. 75-76.
3. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 20-25. Доклад заведующего музеем в Совет Кубанского краевого правительства.
4. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 26.
5. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 41.
6. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 38.
7. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 40.
8. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 41.
9. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 39.
10. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 38.
11. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 2-5.
12. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 36-37.
13. ГАКК. Ф. Р-6. Оп. 2. Д. 41. Л. 5-6.
14. ГАКК. Ф. Р-158. Оп. 1. Д. 19. Л. 12-20. Постановления и протоколы заседаний областного отдела народного образования Кубано-Черноморского областного ревкома.
15. ГАКК. Ф. Р-158. Оп. 1. Д. 19. Л. 12.
16. ГАКК. Ф. Р-158. Оп. 1. Д. 19. Л. 13.
17. ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 19. Л. 2-4.
18. ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 19. Л. 15-16.
19. ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 19. Л. 10.
20. Кубань и Черноморье. Краснодар, 1927. С. 8-10.
21. ГАКК. Ф. Р-890. Оп. 1. Д. 1657. Л. 27-30. Докладная записка о нуждах Кубанского научного музея и предложения по его реорганизации.
22. ГАКК. Ф. Р-890. Оп. 1. Д. 1657. Л. 52-54. Копия Постановления ВЦИК и СНК РСФСР.
23. Архив ЗАГС г. Краснодара, запись № 2105.
24. ГАКК. Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 296. Л. 11.