В 1909 – 1914 гг. русская императорская армия обеспечивала русское военное присутствие и русские интересы, защиту русскоподанных, и христиан в сопредельной с российским Кавказом Персией. В 1914–1917 гг. русский экспедиционный корпус генерала Н.Н. Баратова вёл борьбу с агентами германо-турецкого влияния в Персии и против регулярной турецкой армии на территории этой страны. Роль экспедиционных сил выполняли в основном казаки Кубанского и Терского казачьих войск. В так называемых «секретных» экспедициях русской императорской армии в Персию в 1909–1917 гг. принимало участие немалое число генералов и офицеров, как собственно кавказцев, так и выходцев из кавказкой среды.
Брацун Егор Владимирович,
соискатель кафедры дореволюционной отечественной истории
Кубанского государственного университета,
член правления общественно-исторического движения
«Белая Кубань» (г. Краснодар)
В 1909 – 1914 гг. русская императорская армия обеспечивала русское военное присутствие и русские интересы, защиту русскоподанных, и христиан в сопредельной с российским Кавказом Персией. В 1914–1917 гг. русский экспедиционный корпус генерала Н.Н. Баратова вёл борьбу с агентами германо-турецкого влияния в Персии и против регулярной турецкой армии на территории этой страны. Роль экспедиционных сил выполняли в основном казаки Кубанского и Терского казачьих войск. Боевые действия в 1909–1917 гг. в горах Персии очень напоминали отдельные боевые эпизоды времён Кавказкой войны XIX столетия. Но важно подчеркнуть: в этих экспедициях русской армии принимали участие как офицеры из горской среды российского Кавказа, так и офицеры – выходцы из горских родов, которые к тому времени заметно «оказачились». Интересно также отметить, что сам тип «окраинного» российского, кавказского человека, который был мостом между собственно русскими и горцами. Это видно на примере некоторых участников походов в Персию. Будучи горцами или имея кавказские корни, они правильно понимали, как нужно отстаивать интересы Великой России, как вести себя с местным населением разноплеменной Персии, когда применить силу, а когда «ласку». О таких офицерах и пойдёт речь.
Если говорить о степени изученности проблемы, то нужно указать следующие труды и источники. Работы непосредственных участников Персидских походов: Е.В. Масловского – «Русские отряды в Персии», уполномоченного союза земств Персидского фронта А.Г. Емельянова – «Персидский фронт 1915–1918 гг.», полковника Кубанского казачьего войска (ККВ) Ф.И. Елисеева – «Казаки на Кавказском фронте 1914–1917 гг.». Работы и статьи по данной теме современных историков: П.Н. Стрелянова (Калабухова) «Казаки в Персии 1909–1918», А.В. Шишова «Персидский фронт 1909 – 1918 незаслуженно забытые победы» и отдельные публикации В.И. Шкуро и П.Н. Стрелянова (Калабухова).
Одним из самых известных в Персии российских генералов был Афако Пациевич Фидаров (1859–1930). А.П. Фидаров происходил из осетинской мусульманской семьи. Участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. и Русско-японской войне 1904–1905 гг. До своего назначения в Персию (1910) состоял инструктором Шахской казачьей бригады в Тегеране. Был хорошо знаком с местными условиями. Ещё в 1903 г. командирован в состав особого Джульфинского отряда на персидскую границу. В 1910–1911 гг. в Персии он начальник Казвинского, а затем Ардебильского отрядов. А.П. Фидаров запомнился в Персии такими фрагментами своей боевой биографии. Командуя Ардебильским отрядом, он был известен своей прямолинейностью с врагами России. Купца, который отказывался что-либо продавать или угрожал на базаре русским военным, немедленно арестовывали, его лавку конфисковывали с запретом заниматься торговлей. Нападавших на чинов экспедиционного отряда предавали военно-полевому суду. Если преступников не находили, то наказывался весь городской квартал, где было совершено вооруженное нападение. Такие кары приводились в исполнение без всяких на то колебаний, что быстро подействовало на «беспокойных» ардебильских жителей [1]. Громким эпизодом в боевой биографии А.П. Фидарова в Персии было взятие штурмом крепости Киранда 6–9 апреля 1912 г., откуда совершали свои нападения на русских купцов и военных шахсевенские разбойники. По накалу борьбы за эту горную крепость можно сравнить её штурм с баталиями Кавказкой войны, такими как взятие Ахульго и Гуниба. Показательно, что генерал-майор А.П. Фидаров отправил телеграфное сообщение о взятии этой сильной крепости лично государю Николаю Александровичу, отдыхавшему тогда в Ливадии. В дальнейшем А.П. Фидаров командовал 1-й Туркестанской дивизией. Был расстрелян в Осетии в 1930 г. по приговору тройки ОГПУ.
Другим видным и ярким российским военоначальником в Персии в этот период был генерал-от-кавалерии князь Николай Николаевич Баратов (1865 – 1932 гг.). Терский казак осетино-грузинского происхождения. Участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 гг. Когда осенью 1915 г. встал вопрос о назначении командира специально создаваемого экспедиционного корпуса, который должен был противодействовать в Персии германо-турецкому влиянию, предполагалось назначить «генерала популярного, и решительного, боевого и дипломата, знающего восток и кавалериста» [2]. Выбор пал на этого представителя горской аристократии. Во многом этот выбор главнокомандующего на Кавказе великого князя Николая Николаевича и генерала-от-инфантерии Н.Н. Юденича был очень удачен. Н.Н. Баратов являлся не только опытным штабным и боевым генералом, но также отличался своим знанием Кавказа и Востока, своей дипломатичностью и красноречием. Об этом говорят следующие эпизоды его боевой биографии в Персии. Когда в декабре 1915 г. русские войска приблизились к священному для персов мусульман городу Кум, Н.Н. Баратов приказал войскам в город не вступать. Вместо этого он сам отправился на переговоры со старейшинами города и попросил их помочь в размещении русского контингента так, чтобы это было удобно с религиозной точки зрения и не доставляло беспокойства местным жителям-мусульманам. Другой боевой эпизод показывает твёрдость этого кавказского генерала. Когда русские войска вступали в персидский город Казвин, в его окрестностях находилось много селений племени шахсевен. Н.Н. Баратов издал приказ, переведённый на персидский язык: «При следовании русских войск по узким городским улочкам казвинцам не выходить на крыши домов ввиду опасности быть расстрелянными– в случае, если из какого-либо дома будет произведен выстрел по войскам, то такой дом со всем находящимся в нем будет уничтожен артиллерийским выстрелом или «подземным взрывом». В заключение генерал Н.Н. Баратов выражал уверенность в том, что персидское население окажет русским войскам полное содействие «к скорейшему прекращению деятельности злонамеренных людей». В приказе отмечалось, что русские войска прибыли в Персию именно
для этого [3].
В ноябре–декабре 1915 г. «Баратовский» корпус смог в короткий срок локализовать начинавшееся в Персии «брожение» прогермански и протурецки настроенного элемента и тем предотвратить вступление Персии в войну на стороне Турции и Германии. Зимой 1916 г. корпус Н.Н. Баратова смог отразить наступление турецкий войск в районе турецко-персидской границы. Весной 1916 г. войска под его началом предприняли наступательную операцию в район Северного Ирака к городу Ханекен.
Н.Н. Баратов смог добиться нормального функционирования всех частей корпуса при скудном снабжении боеприпасами, в труднопроходимых горах и пустынях, при растянутых коммуникационных линиях, которые всё время находились под угрозой нападения разбойных племён курдов и шахсевен. На Кавказе войска под его водительством смогли продвинуться дальше всех на Юг и Восток, к границам Ирака, чего так боялись даже союзники России по Антанте.
Необходимо иметь в виду, что в 1917 г., когда происходило разложение старой армии и фронтов Первой мировой войны, Н.Н. Баратов был чрезвычайно популярным в Кавказских войсках даже среди революционно настроенных солдат. Можно предположить, что не будь всех революционных смут 1917 г., после окончания Первой мировой войны Н.Н. Баратов мог бы стать новым наместником Государя на Кавказе, взамен умершего в 1916 г. графа И.И. Воронцова-Дашкова. В дальнейшем у выходца из грузино-осетинской военной аристократии и Георгиевского кавалера русской армии было участие в Белом движении. Умер талантливый генерал 22 марта 1932 г. в Париже, будучи председателем Союза русских военных инвалидов за рубежом.
Известным в ту пору офицером-кавказцем, принимавшим участие в «секретных» персидских экспедициях, был войсковой старшина Эльмурза Асламбекович Мистулов (1869–1918), происходивший из осетин мусульман. Этот доблестный офицер участвовал в Русско-китайской войне 1900–1901 гг., Русско-японской войне 1904–1905 гг., Первой мировой 1914–1918 гг. В Гражданской войне 1917–1923 гг. после неудачного восстания терского казачества в 1918 г. против власти большевиков застрелился, не желая сдаваться в плен. В русской императорской армии он дослужился до чина генерал-майора.
В экспедициях в Персию в 1909–1914 гг. Э.А. Мистулов был войсковым старшиной и помощником командира 1-го Кизляро-Гребенского Генерала Ермолова полка.
Этот офицер участвовал и отличился во всех больших и малых войнах. что вела Россия в начале XX века. Недаром на Кавказе говорили о нём: «Если вы хотите видеть действительно храброго человека, то поезжайте в станицу Черноярскую. Там живет терский казак-осетин Эльмурза Мистулов» [4].
Полковник Эльберд Эсмарзиевич Нальгиев (1863–1918) ингуш-мусульманин, казак Терской казачьего войска в русской императорской армии дослужился до чина генерал-майора. Во время «секретных» экспедиций в Персию имел чин полковника, командовал кубанским 1-м Полтавским атамана Сидора Белого полком. В Персии находился с декабря 1911 г. по 1913 г. Отличился тем, что в декабре 1911 г. со своим полком быстро явился на помощь русскому консульскому конвою, который был осаждён персидским революционерами фидаями. Последние организовали выступления против центральной шахской власти и русскоподанных в крупном персидском городе Тавризе.
Затем 1-й Полтавский полк Э.Э. Нальгиева нёс охранную службу в персидских городах Маранда и Хой. Здесь Э.Э. Нальгиев за свою службу был награждён орденом Св. Владимира 3-й степени [5]. В дальнейшем он командовал 2-й Кавказской казачьей дивизией. В Первую мировую войну Э.Э. Нальгиев воевал на Кавказском и Персидском фронтах, где отличился, командуя различными полкам, и соединениями русской Кавказкой армии.
Николай Гаврилович Бабиев (1886–1920) – казачий офицер с осетинскими корнями. Начинал свою боевую карьеру во время «секретных» экспедиций в Персию в 1909–1917 гг. в 1-м Лабинском генерала Засса полку. Полк вёл охранную службу как в самой Персии и в русском приграничье, защищая дороги и купцов от воинственного племени шахсевен. Здесь Н.Г. Бабиев отличился при следующих обстоятельствах. 11 апреля 1912 г. телеграммой на имя Государя сообщалось, что «отряд капитана Масловского производил работу по исправлению карт и съемку. Был обстрелян партиями шахсевен. После семичасового боя атакою взяты крепость и все позиции противника. Наши потери: хорунжий 1-го Лабинского генерала Засса полка Бабиев ранен в живот неопасно для жизни, убиты 2 казака, ранены – 8» [6]. Речь идёт об отличии Н.Г. Бабиева при штурме и взятии крепости Киранда. Он с казаками-лабинцам одним из первых ворвался в крепость. За это хорунжий Н.Г. Бабиев получает высочайшее благоволение. В Персии он также был награждён орденами Св. Владимира 4-й степени и Святого Станислава 3-й степени, оба с мечами, и особую благодарность генерала А.П. Фидарова в приказе по Ардебильскому отряду [7]. Известно, что Н.Г. Бабиев имея кавказские корни, сам во всём подражал горцам. В отношение, например, Персии и Кавказа он, по воспоминаниям его друга полковника Ф.И. Елисеева, в годы Первой мировой войны высказывал такие интересные мысли: «Сюда, в занятые нами долины, должно переселить казаков на добровольных началах. Долины эти богаты. Курды народ хороший, воинственный. Мы их «оказачим». И из всех этих элементов образуется... Алашкертское казачье войско... Я первый переселюсь сюда с казаками, и мы образуем это новое войско» [8]. Н.Г. Бабиев дослужился до чина генерал-лейтенанта и погиб в 1920 г., в ходе Гражданской воны в России, воюя в Русской армии П.Н. Врангеля.
Видным офицером, прославившимся в Персии в годы Первой мировой войны был Лазарь Фёдорович Бичерахов (1882–1952) терский казак-осетин. Однако свой боевой путь он начинал в ходе «секретных» экспедиций в 1909–1914 гг. Он отличился во время боя близ города Хоя 4 ноября 1911 г. Тогда 20 казаков 1-го Горско-Моздокского полка завязали бой с сотней курдов. В этом бою сотник Л.Ф. Бичерахов был ранен трижды, в обе ноги и в грудь навылет пулей. За этот бой Л.Ф. Бичерахов был награжден орденом С. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Однако при полученных ранениях его признали инвалидом, и он вышел в отставку. С началом Первой мировой войны сотник Л.Ф. Бичерахов подал высочайший рапорт о возвращении на службу и был вновь принят в строй. В 1915 г. он вновь получает назначение в Персию в экспедиционный корпус генерала Н.Н. Баратова. Здесь он получил назначение по своему почину: «Куда-нибудь подальше от штабов и поближе к врагу» [9]. В 1916–1917 Л.Ф. Бичерахов прославился в Персии действиями своего партизанского отряда, набранного из казаков терцев и кубанцев. По воспоминаниям уполномоченного союза земств и городов на Персидском фронте А.Г. Емельянова, Л.Ф. Бичерахов любил повторять такие слова: «Эх, хватить бы турок, немцев, чёрта – дивизией, корпусом в обхват, а ещё лучше бы армией» [10]. Тот же А.Г. Емельянов так писал оо отношении Л.Ф. Бичерахова к войне: «Любит Бичерахов войну, пороховой дым, канонаду пушек. Любит скакать карьером и приказывать. Под свист пуль бросается в атаку во главе партизан своих. Раненый-перераненый. Ходит с палкой. Да и как только на коне сидит?» [11]. Широко были известны боевые дела Л.Ф. Бичерахова в районе Кума, Катана, Исфахана, Рабат-Керима, Султан-Абада. Осенью 1917 г. партизанский отряд войскового старшины Л.Ф. Бичерахова соединился и воевал в Месопотамии, у города Кара-Тепэ вместе с британской армией генерала Маршалла против германо-турок. Сражался отряд Л.Ф. Бичерахова и после заключения Брестского мира, командир отряда прямо заявил, что не признает этого мира и продолжает войну. Отряд Л.Ф. Бичерахова просуществовал в Персии до 1919 г. Умер Л.Ф. Бичерахов в эмиграции Германии в 1952 г. Его могила в Дорнштадте под Ульмом сохранилась до наших дней.
Известным горским офицером в Персии в 1914–1917 гг. был Кучук Касполетович Улагай (1893 – 1953 гг.) Он происходил из натухайских дворян (узденей-тлякотлеш), сын статского советника Кубанской области. Окончил Екатеринодарское реальное училище, Елисаветградское кавалерийское училище в 1913 г. В чине корнета зачислен в 18-й драгунский Северский короля Датского Христиана IX полк [12]. В этом полку К.К. Улагай служил в годы Первой мировой войны на Юго-Западном, Кавказском и Персидском фронтах. Полк входил в состав Кавказкой кавалерийской дивизии. В составе конного отряда генерала Шарпантье в мае и июне 1915 г. 18-й драгунский Северский полк совершил конный рейд в Персию протяжённостью в 800 вёрст, вокруг озера Урмия. Целью его рейда было удержать от враждебных действий курдские племена персидского приграничья. Также полк в составе дивизии отличился в феврале 1916 г. при взятии крупных Персидских городов Керманшах и Сенне, которые тогда были заняты германо-турецкими и курдскими отрядами. Были взяты крупные военные трофеи. Поручик К.К. Улагай, бывший в полку командиром 3-го взвода 5-го эскадрона, награжден за боевые дела в Персии и на Кавказе орденами Св. Анны 2-й степени с мечами, Св. Станислава 3-й степени с мечами, Св. Анны 3-й степени с мечами, Св. Станислава 2-й степени с мечами, Св.Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» [13]. В дальнейшем он участвовал в Белом движении и умер в эмиграции в Чили в 1953 г.
Таким образом, в так называемых «секретных» экспедициях русской императорской армии в Персию в 1909–1917 гг. принимало участие немалое число генералов и офицеров, как собственно кавказцев, так и выходцев из кавказкой среды. Здесь мы коснулись вопросов участия только самых известных и отличившихся офицеров. Не случайно многие офицеры горцы и выходцы из горской среды принимали участие в походах в Персию. Они знали этот регион, знали его население, их обряды, веру, традиции, что так необходимо при правильном поведении любой армии в другой среде.
Все они продолжили свою службу и в годы Первой мировой войны.Широко известно о службе горцев Северного Кавказа в Кавказкой Туземной дивизии, но последующие этапы их судьбы часто покрыты мраком забвения. Многие офицеры позже оказались в рядах Белого движения, их деяния долгие годы или замалчивались или искажались.
Само наличие немалого числа офицеров-кавказцев в генеральских и офицерских мундирах напрочь отметает представления о Российской Империи как «тюрьме народов». Помимо собственно службы России и «Белому Царю» офицеры горцы и выходцы из горской среды являлись своего рода особой кастой. Это замечательный тип особого окраинного русско-кавказского человека, которого так не хватает современной России на Кавказе.
Примечания
1. Шишов А.В. Персидский фронт (1909–1918). Незаслуженно забытые победы. М., 2010. С. 75.
2. Там же. С. 182.
3. Там же. С. 189.
4. Осетины – Мистулов Эльмурза// http://ossetians.com/rus/news.php?newsid=148
5. Шкуро В.И. Георгиевские кавалеры-кавказцы на службе в кубанских казачьих частях // Дворяне Северного Кавказа в историко-культурном и экономическом развитии региона. Материалы научно практической конференции Краснодар, 2002. С. 146.
6. «Генерал-сотник» Н.Г. Бабиев. http://www.gipanis.ru/?level=1023&type=page&lid=938 29.07.2012
7. Шкуро В.И. Сыновья идут дальше // Под сенью Святого Георгия. Материалы V Международных Дворянских чтений. Краснодар, 2009. С. 36–37.
8. Елисеев Ф.И. Казаки на Кавказском фронте 1914–1917 гг. М., 2001. С. 76.
9. Емельянов А.Г. Казаки на Персидском фронте. М., 2007. С. 371.
10. Там же. С. 372.
11. Там же. С. 372.
12. Казаков А.В. Адыги (черкесы) на российской военной службе. Воеводы и офицеры середина XVI
Источник: «Недаром помнит вся Россия...»: эпоха 1812 года и Русское дворянство»/ Материалы VIII Международных Дворянских чтений. Краснодар: изд-во: «Кубанькино», 2012. – 224 с. Научный редактор: Матвеев Олег Владимирович, доктор исторических наук, профессор кафедры дореволюционной отечественной истории Кубанского государственного университета. Ответственный редактор: Сухачева Е.М., предводитель Дворянского Собрания Кубани, член Союза писателей Украины. По благословению митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора.