Представители аристократии Карачая на службе Российской империи

Батчаев Шамиль Мухтарович,
кандидат исторических наук,
старший преподаватель кафедры
отечественной истории
Карачаево-Черкесского государственного
университета им. У.Д. Алиева (г. Черкесск)

Одним из важнейших последствий интеграции Карачая в имперское пространство России стало формирование светской интеллигенции, которая, несмотря на свою немногочисленность, к периоду революции играла ведущую роль в горском обществе. Особенно активно же проявила себя в годы революции, Гражданской войны и первого советского десятилетия (1917–1930).

К числу наиболее ярких представителей дореволюционной интеллигенции Карачая относится один из первых горцев Верхней Кубани, получивших высшее образование, – юрист Бек-Мырза Хаджи-Мырзаевич Крым-Шамхалов. Бек-Мырза Крым-Шамхалов родился 1 мая 1879 г. в семье, принадлежащей по своему происхождению к высшей горской аристократии. Отец его – Хаджи-Мырза Бийнегерович (1827–1890) первым из карачаевцев получил образование в кадетском корпусе (1843–1847), после чего более 30 лет прослужил в российской армии. Активно участвовал в Кавказской и Крымской войне (1853–1856). В русско-турецкой войне 1877–1878 гг. командовал 6-й Карачаевской сотней Кубанско-Горского конно-иррегулярного полка, участвовавшей в походе Марухского отряда русских войск в Абхазию и в освобождении ее от турецких войск. За время службы был награжден орденами Св. Станислава III степени (13 сентября 1862 г.) и II степени (19 апреля 1865 г.), Св. Анны III степени с мечами и бантом (9 марта 1863 г.) и II степени с императорской короной (18 сентября 1871 г.); медалями: бронзовой «В память войны 1853–1856 гг.», серебряной «За покорение Западного Кавказа» (1865), крестом «За службу на Кавказе». Был произведен в чин прапорщика (14.08.1847), подпоручика, поручика (31.10.1854), штабс-ротмистра (до 1864 ), ротмистра (30.08.1870. В 1871 г. от казны получил участок в 850 десятин по р. Эльтаркач, к которому впоследствии было добавлено еще 100 десятин [1]. Мать Бек-Мырзы происходила из рода Султан-Гиреев, потомков крымских ханов, проживавших среди ногайцев, абазин и адыгов. Она воспитывала детей в полном соответствии с традициями кавказского адета и намыса, настоящими горцами – мужественными и стойкими, верными своему слову. Она стала заботливой матерью и для Ислама – сына Хаджи-Мырзы от первой жены (бесленеевской княжны Коноковой, рано ушедшей из жизни).

Детские годы Бек-Мырзы пролетели быстро, и когда ему исполнилось восемь лет, отец решил отправить его и среднего сына Туугъана на учебу. К этому времени оба мальчика получили начальное образование на арабском языке [2]. Однако Хаджи-Мырза, сам когда-то первым пошедший по пути образования в Карачае и как никто понимавший его необходимость, хотел, чтобы сыновья овладели разносторонними знаниями.

Естественным выбором в этой ситуации стала Ставропольская мужская гимназия, которая с начала 1840-х гг. была главным центром подготовки горцев со средним образованием. Демократические традиции, получившие особенное развитие при директоре Я. Неверове в 1850-1860-е гг., прочность и разнообразие знаний, даваемых педагогами, близость к родным селениям и аулам за все это гимназия снискала славу одной из лучших на Кавказе, да и в России. Сотни горцев от Шапсугии до Аварии воспитывались на ее горском отделении, и внесли неоценимый вклад в развитие своих народов.

Среди них были и представители горцев Кубани: абазины Адиль-Герий Кячев и Шахар-бий Дударуков, адыги Хатажуко Шарданов и Умар Чапаров, ногайцы Магомет-Гирей Мансуров и Мусса Ахлов. Окончили гимназию или обучались в ней и несколько представителей Карачая: Ислам Дудов (Айсандыров), Ильяс Байрамуков, а также родственники Бек-Мырзы – его двоюродные братья – Ачахмат и Айтек, Ислам и Мырзакул Крым-Шамхаловы – все перечисленные нами представители нарождающейся горской интеллигенции после окончания гимназии выбрали разный путь в жизни, но каждый занял достойное место в истории своего народа.

Приняв все это во внимание многие факты Хаджи-Мырза и выбрал достойное учебное заведение для сыновей. В течение лета вопрос о приеме Бек-Мырзы был решен и он был зачислен на горское отделение гимназии.

Более десяти лет мальчик провел в стенах Ставропольской гимназии, которая стала его вторым домом, особенно после смерти отца. Все заботы о братьях и сестрах тогда взял на себя старший сын Хаджи-Мырзы Ислам (1866-1920). Именно он настоял на том, чтобы Бек-Мырза продолжал образование в гимназии и впоследствии поступил в вуз.

Среди предметов, которые изучал юный горец, были русский язык с церковно-славянским и словесность, математика, математическая география, история, физика, немецкий язык, логика, география. Классическое направление гимназии проявлялось в изучении древних языков – латинского и греческого. Впоследствии знание латыни пригодится Бек-Мырзе при овладении премудростями юриспруденции, которая наполнена латинские терминами.

В годы учебы Бек-Мырза не входил в число отличников, а был «крепким середнячком», но не будем забывать, что многие воспитанники гимназии, проучившись некоторое время, отчислялись за неуспеваемость или плохое поведение. Горец же из Карачая не только успешно прошел основной курс обучения, но еще год пробыл на подготовительном отделении гимназии для поступления в университет. В его Аттестате зрелости, выданном ученым советом Ставропольской мужской гимназии 6 июня 1900 г., написано: «Бекмурзе Крымшамхалову, вероисповедания магометанского, сыну ротмистра-князя, обучавшемуся десять лет в Ставропольской гимназии и пробывшему один год в VIII классе, в том, что на основе наблюдений за все время обучения его в Ставропольской гимназии, поведение его было вообще отличное, исправность в посещении и приготовлении уроков, а также в исполнении письменных заданий достаточная, прилежание достаточное и любознательность достаточная» [3].

После получения среднего образования Бек-Мырза легко мог вернуться в родной Карачай и занять должность в местной администрации. Но он понимал, что народу крайне не хватает людей с высшим образованием, которые могли бы помочь простым горцам. И потому он принимает решение стать юристом. В качестве учебного заведения был выбран – Императорский Московский университет. Так как в то время для поступления не требовалось сдавать экзамены, юный горец обратился со своим заявлением напрямую к ректору.

В течение месяца вопрос о принятии горца из Карачая в университет был решён положительно. В июле 1900 г. Бек-Мырза был зачислен на первый курс юридического факультета. Получив это радостное известие, он в течение лета встретился со всеми родственниками, уладил домашние дела, и в начале осени прибыл в Москву, где его ждала новая страница жизни.

Один из ведущих факультетов , существовавших с самого основания Московского университета – юридический славился своими преподавателями, которые давали студентам как фундаментальные теоретические знания, так и необходимые практические навыки.

Годы учебы стали для молодого горца поистине определяющими. Он жадно вслушивался в лекции знаменитых московских профессоров-правоведов, многие из которых вели не только преподавательскую деятельность, но и применяли свои знания на практике. Среди предметов, которые ему пришлось изучать, были: история римского права, догма римского права, государственное право, церковное право, история русского права, судебная медицина, полицейское право, статистика, политическая экономия, гражданское и торговое право, гражданское и торговое судопроизводство, энциклопедия права, история философии права, финансовое право. Наряду с лекциями Бек-Мырза участвовал в «установленных учебным планом практических занятиях» и «испытаниях по одному из новейших языков». Он много читает, как юридическую, так и общественно-политическую литературу, знакомится с воззрениями российских и зарубежных философов, обсуждает с преподавателями и сокурсниками различные теории и положения мыслителей прошлого и настоящего.

Большое значение для становления будущего юриста имела и та обстановка, в которой учился Бек-Мырза. Усугубление кризисных явлений в стране, рост общественного самосознания, политизация интеллигенции, назревание революционной ситуации – все это не могло оставить в стороне и этого – представителя наиболее активной части общества – студенчества. Он участвует в различных студенческих собраниях и организациях, где обсуждались вопросы социальной и политической жизни.

Годы, проведенные в Москве, стали для Бек-Мырзы и прекрасной возможностью для расширения своего кругозора, повышения культурного уровня. Он посещает музеи и художественные галереи, ходит в театр и оперу, знакомится с новинками прозы и поэзии. Близко общается и с представителями кавказского землячества – студентами и горцами, проживавшими в Москве.

Несмотря на длительную оторванность от Карачая, джигит не забывал о родине – писал письма семье и знакомым, а на каникулы всегда приезжал домой.

Четыре года учебы пролетели незаметно, и в мае 1904 г. он получил свидетельство об успешном окончании учебы с восьмью «зачтенными полугодиями», то есть успешно сданными сессиями [4]. В последний день 1904 года – 31 декабря Б.-М. Крым-Шамхалову был вручен диплом Императорского Московского университета. Он стал первым из представителей своего народа выпускником главного вуза страны, первым профессиональным юристом в Карачае [5].

Окончив университет, как и большинство сокурсников, по 2-му разряду, Бек-Мырза получил чин губернского секретаря, что соответствовало армейскому подпоручику. Бек-Мырза по распределению был направлен в столицу Российской империи – блистательный Санкт-Петербург, который был охвачен бурными событиями первой русской революции 1905 года. Именно там прошли последующие несколько лет его жизни – годы становления его как юриста-профессионала. Занимая должность помощника, а затем судебного следователя, он вел успешную борьбу с преступностью, получившей особенное распространение в российской столице в эпоху революционной бури 1905–1907 гг. Не случайно через три года после начала службы (1908 г.) он за успехи в работе, был произведен в следующий чин – коллежского секретаря [6].

В 1909 г. по распоряжению начальства Бек-Мырза был переведен на службу в г. Слупцы, где стал судебным следователем местного уездного суда[7]. Небольшой городок в Калишской губернии в Польше, которая тогда входила в состав Российской империи, стал местом жительства и службы Б.-М. Крым-Шамхалова на последующие шесть лет. Любопытно, что там же, в Польше. в Ломжинской губернии, в это время (с 1908 по 1911 гг.) служили в 24-м Симбирском пехотном полку его родственники – братья капитан Мырзакул и подпоручик Басханук Крым-Шамхаловы [8]. И хотя служба армейских офицеров и судебного следователя была скупа на свободные минуты, тем не менее, все трое пользовались любой возможностью для встреч.

В 1911 г. в жизни Бек-Мырзы произошёл ряд перемен. Со службы уходят его родственники – Мырзакул и Басханук Крым-Шамхаловы, а сам он принимает решение создать семью (имя его супруги, к сожалению, пока нам не известно). Тогда же он получил чин титулярного советника, что соответствовало армейскому капитану [9].

К началу первой мировой войны 1914–1918 гг. Бек-Мырза занимал должность судебного пристава по особо важным делам Калишского окружного суда [10]. Так как боевые действия развернулись на территории западных регионов Российской империи, он должен был покинуть Польшу. К сожалению, сегодня этот период жизни (с 1914 по 1922 гг.) Б.-М. Крым-Шамхалова остается «белым пятном». Известно лишь, что в 1916 г. он занимал должность административного судьи в Московском окружном суде, произведенный в чин надворного советника (подполковника). Ему чудом удалось выжить в эпоху войн и революций, гражданской войны, «военного коммунизма» и красного террора, голода и безработицы.

В начале 1922 г. он получает приглашение занять должность в судебных органах вновь образуемой Карачаево-Черкесской автономной области. Вскоре после создания ревкома КЧАО, 20 марта 1922 г. Бек-Мырза Крым-Шамхалов был назначен председателем советского народного суда автономии [11].

В течение небольшого периода во главе судебной власти региона, Б.-М. Крым-Шамхалов провел большую работу по организации органов юстиции в области, их кадровому обеспечению и становлению структур правосудия. Вскоре его избирают представителем области в губернский суд, членом Экономического совещания при облисполкоме [12]. Однако недолго пришлось Бек-Мырзе руководить советским народным судом области – слишком яркой фигурой он был, слишком «мозолил глаза». Все в нем было чуждым – и происхождение, и образование (выпускник Императорского университета), и дореволюционная профессия – следователь, работник судебных органов (а значит – «душитель свободы», «приспешник царских сатрапов»...). Именно подобными соображениями руководствовались недоброжелатели и строчили доносы во все инстанции, как на местах, так и в центре. Не случайно, Б.-М. Крым-Шамхалов был переведен на должность заместителя председателя по гражданским делам, а затем просто в члены суда [13]. К 1928 г. ретивые борцы за «классовую чистоту» добились полного вывода его из состава суда [14].

В создавшейся ситуации Бек-Мырза был вынужден перейти на работу юрисконсульта облисполкома Карачая. На новом месте он в полной мере проявил свои качества организатора и юриста-профессионала, решая многочисленные коллизии, связанные с многогранной деятельностью областной администрации. Однако ему недолго пришлось работать в облисполкоме. Осенью 1928 г. кампания по «чистке» в Карачае развернулась с новой силой. Одной из ее первых жертв стал Б.-М. Крым-Шамхалов. В списке лиц, подлежащих увольнению из облисполкома, его имя указано в числе первых, а причина увольнения сформулирована коротко и ясно – «как бывшего князя и помещика» [15].

Опытный юрист, не раз справлявшийся с самыми запутанными преступлениями, Бек-Мырза оказался беспомощен перед «революционной законностью». Пытаясь отстоять свое право на труд, он отправляет апелляцию в Северо-Кавказскую краевую рабоче-крестьянскую инспекцию, в ведении которой находились вопросы «чистки». Однако и там ему не удалось добиться восстановления в правах [16].

Рухнула последняя надежда на справедливость. Он понял, что ему уже никогда не дадут спокойно трудиться на благо родного Карачая... В создавшейся ситуации единственным выходом оставалось навсегда покинуть родные места. Он решает уехать в бывшую столицу империи носившую теперь имя вождя мирового пролетариата.

Приехав в Ленинград, Бек-Мырза обосновался в его пригороде Слуцка, носившем до революции имя Павловск [17]. Истосковавшийся по работе, трудился он в Слуцке так же, как и привык всегда, – ответственно и кропотливо. Постепенно все в жизни бывшего царского следователя и председателя суда горской автономии стабилизировалось. Бек-Мырза становится простым советским служащим, живущим скромно и тихо, как и все соседи рядом. Он вместе с женой воспитывает сына Бориса, пытается наладить быт.

Так, в череде событий один за другим прошли двенадцать лет…в июне 1941 г. вместе со всей большой страной с Бек-Мырза услышал известие о начале войны с коварным врагом, вместе со всеми переживал неудачи советских войск, верил, надеялся на победу Красной Армии.

Ошибки и самонадеянность советского руководства и военного командования привели к тому, что уже в сентябре 1941 г. фашистские войска блокировали город на Неве. Начались 900 дней блокады – два с половиной года трагедии и героизма жителей и защитников Ленинграда. В их числе был и Бек-Мырза Крым-Шамхалов. Но ему, как и сотням тысяч ленинградцев, не довелось узнать о прорыве блокады в 1944 г. и о победном мае 1945 г. Не выдержав голода, холода и лишений, Бек-Мырза в первую же блокадную зиму, в декабре 1941 г. скончался [18]. Место его захоронения так и осталось неизвестным. Скорее всего, его останки покоятся в одной из братских могил, которых много на кладбищах Санкт-Петербурга. Тогда же, в блокаду, в июне 1942 г. погиб и его сын Борис – 15-летний подросток, захороненный на печально известном Пискаревском кладбище [19].


Примечания


1. Баразбиев М. И., Батчаев Ш. М. Карачаевцы и балкарцы – офицеры российской армии. Рукопись.
2. Центральный исторический архив Москвы (ЦИАМ). Ф. 418. Оп. 314.Д. 434. Л. 4.
3. ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 314. Д. 434. Лл. 2-3
4. ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 314. Д. 434. Л. 15.
5. ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 314. Д. 434. Л. 18.
6. Весь Санкт-Петербург. Адрес-Календарь на 1909 г.. СПб., 1909. Стлб.1205.
7. Список по чинам ведомства Министерства юстиции 1910 года (исправленный по 1 января). СПб. 1910. С. 793.
8. Баразбиев М. И., Батчаев Ш. М. Карачаевцы и балкарцы – офицеры российской армии. Рукопись.
9. Список по чинам ведомства министерства юстиции к 1 января 1913 г. СПб, 1913. С. 836
10. Вся Россия. Адрес-Календарь. на 1915 г. – СПб., 1916. Стлб. 1102.
11. Государственный архив Карачаево-Черкесской республики (ГА КЧР). Ф. Р-326. Оп. 1. Д. 6. Л. 1об.
12. Центр документации общественных движений и партий Карачаево-Черкесской республики (ЦДОДП КЧР). Ф. П-45. Оп. 1. Д. 1. Л. 207.
13. ГА КЧР. Ф. Р-138. Оп.1. Д. 17. Л. 64.
14. ЦДОДП КЧР. Ф. П-45. Оп. 1. Д. 18. Л. 59-60.
15. ГА КЧР. Ф. Р-309. Оп. 1. Д. 9. Л. 8.
16. Там же. Л.32.
17. ЦИАМ. Ф. 418.Оп. 314. Д. 434. Л. 20.
18. http//www. Vozvrashennye imena.
19. Там же.

Источник: «Недаром помнит вся Россия...»: эпоха 1812 года и Русское дворянство»/ Материалы VIII Международных Дворянских чтений. Краснодар: изд-во: «Кубанькино», 2012. – 224 с. Научный редактор: Матвеев Олег Владимирович, доктор исторических наук, профессор кафедры дореволюционной отечественной истории Кубанского государственного университета. Ответственный редактор: Сухачева Е.М., предводитель Дворянского Собрания Кубани, член Союза писателей Украины. По благословению митрополита Екатеринодарского и Кубанского Исидора.