Республика Адыгея являет собой пример не только полиэтнического, но и поликонфессионального региона. Управлением Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Адыгея зарегистрировано на сегодняшний день около 70 религиозных объединений. Из них около 35 религиозных объединений относятся к Майкопской и Адыгейской Епархии Русской Православной Церкви. 16 религиозных организаций являются мусульманскими, их деятельность координирует Духовное управление мусульман Республики Адыгея и Краснодарского края.
Ляушева С.А. кандидат философских наук, доцент АГУ
«Я глубоко размышлял над всеми религиями и нашел, что они – многочисленные ветви ствола, имеющего единый корень. Не требуйте от человека, чтобы он исповедовал определенную веру, ибо в этом случае он лишь отделится от своего прочного корня. А ведь сам корень ищет человека и указует ему величие и значение всего, и лишь тогда человек их осознает». Ал-Халладж, арабский суфий IX-X вв.
Республика Адыгея являет собой пример не только полиэтнического, но и поликонфессионального региона. Управлением Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Адыгея зарегистрировано на сегодняшний день около 70 религиозных объединений. Из них около 35 религиозных объединений относятся к Майкопской и Адыгейской Епархии Русской Православной Церкви.
16 религиозных организаций являются мусульманскими, их деятельность координирует Духовное управление мусульман Республики Адыгея и Краснодарского края.
Помимо православных и мусульманских религиозных объединений в Адыгее осуществляют свою деятельность более 10 организаций протестантского толка. Среди них «Свидетели Иеговы» (5 религиозных организаций), Церковь Евангельских Христиан-баптистов, Церковь «Надежда» местной религиозной организации Евангельских Христиан, Церковь Христианской Веры Евангельской-Пятидесятников и др. Кроме того зарегистрирована Майкопская еврейская община и 3 религиозные организации Русской Православной Старообрядческой Церкви. В республике встречаются и деструктивные секты (например, сатанисты).
По данным Майкопской и Адыгейской Епархии, около 70% от русскоязычного населения Республики Адыгея, а это около 300 тыс., идентифицируют себя с православным христианством. Однако из них лишь 10-12% выполняют все религиозные обряды и предписания, 58-60% верующих - основные обряды. При этом можно отметить участие в главных христианских праздниках (например, Пасха, Рождество Христово) почти всего населения республики независимо от веры. Это говорит об обстановке веротерпимости и религиозной толерантности, всегда наблюдаемой в Адыгее.
По данным Духовного управления мусульман, 40% адыгоязычного населения, составляющего около 120 тыс., идентифицирует себя с исламом. При этом соблюдают все предписания ислама 5-8%, основные мусульманские обряды -32-35%. Кроме того, 20-25% от адыгоязычного населения относят себя к исламу без соблюдения каких-либо религиозных предписаний и обрядов.
Между православием и исламом традиционно сложились хорошие взаимоотношения на всех уровнях: во-первых, на уровне сотрудничества и взаимодействия между руководством Майкопской и Адыгейской Епархии и Духовного управления мусульман Республики Адыгея и Краснодарского края; во-вторых, на уровне сотрудничества с руководством республики и, в-третьих, на уровне простых верующих. Органы государственной власти не оставляют без внимания деятельность традиционных конфессий, обсуждая с их лидерами наиболее важные вопросы внутриконфессионального и межконфессионального развития.
Зимой 1999-2000 гг. проводилось социологическое исследование «Состояние и перспективы ислама в Адыгее». В Майкопе и других населенных пунктах республики было опрошено более 400 человек, которые в разной степени идентифицировали себя с исламом. Социальный, возрастной, этнический состав был различным, что дало основание считать полученную картину отражением реально существующих тенденций.
Первая связана с тем, что в Адыгее не происходит активной исламизации: лишь 30-35% от числа опрошенных определили себя как «приверженцы ислама». При этом всего 10% респондентов выполняют все предписания ислама. В число относящих себя к приверженцам ислама вошли и те, кто не выполняет его предписаний (40%), выполняют их время от времени (47%) или выполняют только самые основные (12%).
Следующий момент вытекает из сказанного выше и связан с тем, что у адыгов в большей степени, чем религиозная, актуализирована этническая идентичность. Так, лишь 6% респондентов посчитали, что ислам важнее традиционной культуры. В то же время 16% респондентов ответили, что ислам и традиционная культуры адыгов полностью совпадают, а 40% «совпадают частично». 20% опрошенных заявили, что в ближайшие 10-20 лет большинство адыгов станет настоящими мусульманами, 40% -этого не произойдет, 40% затруднились предположить что-либо определенное. Таким образом, ответы на эти и другие вопросы еще раз подтверждают тот факт, что у адыгов религиозные системы никогда не являлись абсолютным регулятивом, и вряд ли в будущем эта картина сильно изменится.
По ответам на ряд вопросов социологического исследования можно определить и еще одну важную тенденцию, относящуюся к «исламскому фактору». На вопрос «Знаете ли Вы, что такое «ваххабизм»? 43% ответили «нет», 24% -«да», 32% -«кое-что слышал». Около половины опрошенных (46%) затруднились ответить на вопрос о сути джихада, 19% определили его как священную войну против немусульман, 7% -как священную войну против многобожников, 25% -как священную войну за веру в своем сердце.
На вопрос «Готовы ли Вы отстаивать свою веру?» «да» ответили 60 % респондентов, «нет» -30 %. Из числа первых около 80 % ответили, что ее надо отстаивать убеждением и личным примером. На основе полученных результатов ученые, проводившие данное исследование, сделали вывод о том, что элементы агрессивного исламского поведения и сознания в республике незначительны или вовсе отсутствуют.
Безусловно, за 2 года, прошедших после социологического исследования, картина несколько изменилась. В свете многих политических событий, связанных с активизацией религиозно-экстремистских сил как в России, так и во всем мире, мало кто сегодня не имеет какое-нибудь, пусть и тенденциозное, представление о «ваххабизме», «фундаментализме» и т.п. В Адыгее встречались попытки пропаганды идей, чуждых «традиционному исламу» и нарушающих традиции, культуру и быт народов Адыгеи, со стороны иностранных миссионеров из Сирии, Турции, Объединенных Арабских Эмиратов, Ливии, Иордании. Несколько лет назад в республике развернула свою деятельность Всемирная организация «Исламский призыв», проводившая миссионерские и благотворительные акции. Однако сегодня ее деятельность квалифицирована как радикальная и запрещена Министерством юстиции Российской Федерации.
И все же в республике нет, по мнению ученых и политиков, реальных сил, способных в ближайшие годы взрастить религиозный радикализм, и нет почвы, на которой он мог бы вырасти. Можно сказать, что в обществе существуют механизмы, способствующие развитию религиозной толерантности.
Как известно, для социальной позиции и оценочных ориентаций многих новых религиозных движений и культов характерна конфронтация, неприятие существующего общественного порядка, традиционной системы ценностей и поддерживающих ее институтов и организаций. Это влечет серьезную обеспокоенность общественности и создает проблемы во взаимоотношениях государства и новых религиозных движений и организаций.
С одной стороны, любое демократическое общество должно гарантировать свободу выбора религиозных убеждений. С другой – государство обязано защитить своих граждан и общество в целом от негативных последствий деятельности деструктивных религиозных организаций. Оба эти принципа являются основой, на которой государство должно строить свои отношения с новыми нетрадиционными религиозными движениями и организациями. Однако здесь институты государственной власти неизбежно сталкиваются с серьезными трудностями.
Рост интереса к традиционным религиям одновременно сопровождается ростом интереса к нетрадиционным религиозным течениям и сектам. Различные культы, «тоталитарные секты», применяющие изощренную психотехнику, губительно влияют на психику людей и их личностное сознание. Однако в обществе существуют самые поверхностные представления об их деятельности. Причем дилетантизм демонстрируют и люди, ответственные за регулирование и правовое обеспечение взаимоотношений государства и религиозных объединений. Стремясь побыстрее приобщить страну к «цивилизованному» миру, они зачастую механически копируют нормы права западных стран, игнорируя специфику отечественной культуры, особую ее роль в становлении православия и ислама. Так, в начале 1990-х годов почти автоматически регистрировалась любая организация, заявлявшая себя как религиозная. Результат налицо: именно подобные культы быстрее всего распространяют свое влияние. Пока число их приверженцев сравнительно невелико, но каждый последователь таких сект – фанатик, вернуть которого в общество и семью крайне сложно. Деятельность некоторых из этих сект губительно сказывается не только на религиозном сознании, но и на социальном порядке.
Пропаганда рационализма и атеизма, пронизывавших всю систему образования и воспитания в советском обществе, сменилась широкой пропагандой различных религий и верований как панацеи от бездуховности. В этих условиях появились многочисленные «спасители» и «пророки», которые предлагают свои пути выхода из духовного кризиса, на самом деле преследуя свои корыстные цели. В результате – всяческие варианты вроде «православия без церкви», жертвенности всего и во всем, отказа от отдельных догматов веры и преувеличения роли и значения религиозных символов.
По-видимому, именно этот разброд и неясность, расплывчатость позиции официально признанных религий способствовали появлению экстремистских течений вроде ваххабизма в исламе или оживлению сатанизма в его борьбе с христианством.
Сейчас, когда Россия вступила в стадию относительной стабильности, необходимо совершенствовать российское законодательство во всех сферах и, в частности, в сфере государственно-церковных отношений. Только в этих условиях и возможно формирование в обществе всех видов толерантности и религиозной толерантности в том числе.
При этом надо понимать, что любая религия претендует на исключительность. Но одно дело, когда эта исключительность просто декларируется, а другое – когда это принимает противоправные действия. Когда люди обсуждают, например, создание в России исламского государства – они еще не экстремисты. Но когда они призывают к насилию во имя этой идеи, берутся за оружие – это уже экстремизм.
Уголовный кодекс предусматривает за возбуждение национальной или религиозной вражды штраф 500-800 минимальных зарплат или лишение свободы. Если бы эта мера применялась неотвратимо и своевременно, вряд ли столь актуальным стало бы содержание закона «О борьбе с терроризмом».
Еще один момент, имеющий, на наш взгляд, очень важное значение. Известно, что в каждой религии моральные заповеди – один из главных, а порой и самый главный ее пласт. В свою очередь, общество в целом также имеет определенные морально-нравственные ориентиры, которые прививаются людям на всех этапах социализации через семью и другие социальные институты. Давайте зададим себе вопрос: может ли государство в период кризиса духовности полностью передать полномочия по морально-нравственному воспитанию своих граждан религии? Думается, что нет.
Я полагаю, мы все понимаем, что речь идет о роли религии именно как социального института, поскольку если бы речь шла о вере, то проведение подобной конференции не имело бы никакого смысла. И это обязательно надо учитывать органам законодательной и исполнительной власти нашей республики при принятии решений, прямо или косвенно касающихся религиозной сферы.
Примечание: использованы материалы республиканских газет и данные социологического исследования «Состояние и перспективы ислама в Адыгее».
Научно-практическая конференция «Религия как фактор социальной стабильности в РА» (5 февраля 2004 г.).
Материал с сайта http://agulib.adygnet.ru