А.А. Цыбульникова,
кандидат исторических наук.
Армавирский государственный
педагогический университет
Как показывают новейшие исследования, для любой страны мира при наличии особых исторических условий характерно участие женщин в военных действиях. Чем чаще в военные столкновения вовлекались массы гражданского населения, тем более совершенными становились боевые навыки женщин.
Наиболее военизированными с этой точки зрения были те, кто жил или в пограничных районах, или в условиях междоусобных войн: именно в таких условиях женщинам приходилось заниматься самообороной. Сугубо пограничной является воинственность российских казачек, в том числе и «кавказских» (гребенских, терских, кубанских). В силу принадлежности к воинскому сословию и частому вовлечению в пограничные столкновения казачки в большинстве своем обладали не только специфическим военно-адаптированным менталитетом, но и вполне конкретными боевыми навыками - владели шашкой, кинжалом, ружьем, пистолетом.
У народов Северного Кавказа на воинственность женщин в процессе исторической эволюции традиционно влияли два фактора - внешний (агрессия окружающих более крупных народов) и внутренний (межплеменная борьба). Внешний фактор присутствовал вплоть до второй половины XIX в. - скифы, булгары, хазары, монголо-татары и т.д., а наиболее значительно (в течение трех веков) - крымские татары и турки-османы. Именно под влиянием последних (с целью выживания) сформировался идеал воина-джигита, ставший базой всей северо-кавказской культуры.
Особенно пострадали от набегов крымчаков и турок адыгейские племена. Им приходилось то сопротивляясь, то «добровольно» откупаться богатыми дарами, а также отдавать в рабство крымчакам цвет нации - самых красивых и здоровых юношей и девушек. В результате большинство северокавказских племен уже к концу XVIII в. сформировались в племена военизированные, что неминуемо отразилось и на менталитете их женщин.
В Дагестане, например, женщины даже устраивали между собой соревнования наподобие мужских - в беге, прыжках, борьбе, поднятии тяжестей… Отношения между кавказскими племенами и Россией еще со времен Тмутаракани и Ивана Грозного были многовариантными, включавшими и военные столкновения, и торговлю, и взаимно выгодные политические союзы. Поэтому Россия не является однозначным агрессивным внешним фактором при складывании женской воинственности у народов Северного Кавказа.
Фактор межплеменной (междоусобной) борьбы также присутствовал на протяжении всей исторической эволюции Северного Кавказа. Естественные рельефные разделители, трудные климатические условия, постоянные опустошительные нашествия внешних врагов приводили к разобщению племен. Отдельные горские общности отличались не только по численности и субэтническим признакам, но и по уровню социально-экономического развития. Это неминуемо вело к межплеменному противостоянию.
Таковы объективные условия эволюции народов и их выживания. В этих условиях боеспособная женщина становилась дополнительным шансом для того, чтоб выжить всему племени. Пусть она и не могла полноценно заменить воина-мужчину, но две-три горянки уже становились силой, и с нею врагам приходилось считаться. По мнению Ю.Ю. Карпова, именно междоусобицы привели к тому, что в XVIII в. в Абхазии, например, часть девочек-подростков обучали владению оружием.
Просматривается определенная специфика воинственности кавказских женщин до и после принятия мусульманства. Трудно выделить конкретные типологизирующие черты, но некоторые характеристики выявить можно. Относительно домусульманского периода у северокавказских народов существует некое обобщенное былинное, легендарное представление о древних горянках, которые некогда спасли свой народ, страну, селение от неприятеля.
Одна из наиболее известных - легенда о том, что в древности в каждом чеченском боевом отряде присутствовала девушка «Malh-Azdi» («голос солнца») - в белом одеянии, на коне белой масти. Ее платье и головной убор становились «священным знаменем отряда». Она первой пускала во врагов стрелу. По ее сигналу (обнажала голову) битва и завершалась. Некоторые современные исследователи считают, что таким образом в древности сложился «чеченский институт женщин-воительниц, возглавлявших отряд, платье которых было знаменем этого отряда».
Соглашаясь с мнением, что описываемые Страбоном гаргарейцы - предки современных северокавказских народов, часть историков напрямую привязывают этот регион к греческой легенде об амазонках. Ю.Ю. Карпов, например, считает, что ряд кавказских преданий (особенно чеченских) «поразительно похож на страбоновский рассказ об амазонках» . Кроме того, «известный по легенде обычай амазонок выжигать одну грудь правомерно связывать с ношением девушками корсета - обыкновением, до сравнительно недавнего времени распространенным у ряда народов северной части Кавказа».
Д. Хожаев в книге «Чеченцы в русско-кавказской войне» отмечает: «миф об амазонках существует в Чечне в виде жизненных (читай «исторических» - А.Ц.) реалий» . В основном все привязки Кавказа к амазонкам аргументируются существованием у чеченцев особой категории женщин, именовавшихся «мехкари». В эту категорию входили девушки-первородки, посвященные богу войны, грома и молнии Сиели. Как знак своего посвящения они принимали мужской облик: ходили в мужской одежде; носили мужской головной убор, предварительно состригая волосы на затылке на два пальца выше мочек ушей («кIес хадор»); носили и применяли оружие, перетянув правую грудь ремнем («силга»), сделанным из кожи трехгодовалого бычка; ездили верхом. Для приобретения права общения с мужчиной и семейной жизни мехкари должна была совершить три доблестных поступка и убить трех врагов.
Открыть в Word и прочесть статью целиком