Р.М. Машитлев,
кандидат исторических наук,
декан факультета
регионоведения
и международных экономических
отношений ИМСИТа
Особенность общественно-политического положения
адыгского этноса в конце XIX – начале XX вв. в том, что процессы адаптации адыгов в составе российского общества и государства всё ещё
продолжались и были далеки от своего завершения. Это объяснялось как поздним, в сравнении с другими народами, их вхождением в состав
Российской империи, так и специфическим укладом, образом жизни, всё ещё не вполне совместимым с социокультурными характеристиками российской
исторической модели общества и государства.
Особое беспокойство у царских властей вызывала высокая преступность в регионе и, в частности, в горской среде. В исторической науке эта проблема не получила достаточного освещения. Существует мнение, что уже в конце ХIХ в. у народов Кавказа получает развитие такое явление, как абречество, и, более того, оно включает в себя и элементы социальной борьбы . С этим мнением можно согласиться, делая акцент на Восточный Кавказ.
Так, получивший широкую известность абрек Зелимхан Гушмазукаев действовал в начале ХХ в. на территории Введенского и Грозненского округов. Он собрал отряд, совершал набеги на административные учреждения, искусно убегал от властей, за ним даже охотились воинские подразделения.
О действиях против властей абрека Зелимхана Гушмазукаева знала вся Россия. И для многих он стал легендарной личностью – тип горского Робин Гуда, который прославился на весь Кавказ своими бесстрашными набегами и неуловимостью.
Особое же опасение властей вызывало другое: долгую жизнь многих абреческих групп можно было объяснить только поддержкой местного населения.
Процесс формирования абречества как формы социальной борьбы проходил в несколько этапов. Конечно же, в большей степени его следует рассматривать как один из видов организованной преступности – но он содержал в себе и идейные мотивы. Они проявлялись в действиях абреческих групп в отношении и государственных учреждений, и конкретных представителей власти на местах.
Что же касается адыгов Северо-Западного Кавказа, то отметим: власти, чувствуя своё бессилие в раскрытии преступлений, особенно громких, порой сами ссылались на организованные действия абреков. Так, «в ночь 17 февраля 1913 г. в здание Передового станичного правления Баталпашинского отдела явилось 5 вооруженных человек, по-видимому, горцев. Обезоружив всех охранников, они вскрыли замок денежного сундука и похитили всего 20984 руб. 31 коп., личности нападавших не были установлены. Но вновь все следы ведут к абрекам».
На территории Кубанской области существующие вооружённые группировки были неоднородны по составу. Они включали представителей разных сословий и национальностей.
Основные причины появления таких групп – крайняя бедность и социальное неравенство. Неравенство это вызывало протест населения, столкновения с властями.
Участники беспорядков спасались от преследователей, уходили в горы, примыкали к вооружённым группировкам.
Конец ХIХ – начало ХХ вв. отмечены высокой криминальной обстановкой в регионе. Полицейские органы не успевали расследовать дела, связанные с кражами, грабежами, убийствами. Особую роль в сложившейся ситуации играли горцы.
В связи с усилившимися к 90-м г. ХIХ в. грабежами начальник области предлагает организовать следующие меры борьбы: «…Поручаю Атаману Баталпашинского, Майкопского, Екатеринодарского и Темрюкского отделов:
1. Воспретить горцам всякую отлучку из аульского юрта без билетов. В случае признания необходимым отлучки выдавать особые для каждого случая билеты, в которых обозначать ПРИМЕТЫ КАЖДОГО, а также – ОТКУДА, КУДА, ЗАЧЕМ и НА КАКОЙ СРОК ВЫДАН БИЛЕТ. [В дальнейшем прописные буквы – как в документе – М.Р.] Установить, чтобы билеты были выдаваемы АУЛЬНЫМИ СТАРШИНАМИ на срок до 5-и ДНЕЙ, УЧАСТКОВЫМИ НАЧАЛЬНИКАМИ для разъездов по отделам – на СРОК до одного месяца и ВАМИ ЛИЧНО [атаманами – М.Р.] по местам империи – на ОДИН ГОД. Подозрительным лицам разрешить отлучку только на непродолжительное время. Езду и ходьбу по ночам безусловно запретить.
2. Обыски горцев и проверки билетов и видов [на жительство – М.Р.] производить на переправах, станицах, селениях, ярмарках, базарах, у вокзалов ж/д, по дорогам, по всем притонам и вообще [при] появлении вне районов постоянного местожительства. Поставить в обязанность каждого горца обязательно предъявить билет в городских, станичных, аульных и прочих правлениях для отметки о прибытии и отправки каждого горца. По возвращении в аулы требовать возвращения билетов и предъявления их, если они выданы на длительные сроки.
3. На обязанности постовых при переправах возложить тщательную проверку билетов горцев и обыска их, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ГОРЦЕВ ПРИВИЛЕГИРОВАННОГО СОСЛОВИЯ И НЕ ЖИВУЩИХ В АУЛАХ, на которых данный циркуляр НЕ распространяется».
Эти мероприятия в отношении горцев вызвали с их стороны протестную
реакцию. Преступлений меньше не стало, и теперь они носили более организованный характер.
Особых размахов достигло коно- и
скотокрадство . В то время оно – как форма первоначального накопления капитала – имело большое значение. Представители адыгских
дворян – как сословия, приближенного к русской административной системе, т.е. знающие язык, законы, а главное – имеющие связи с
представителями российской бюрократии и промышленниками – возглавили формы организованного воровства.
Как отмечал И.Г. Кулиш, «Они [адыгские дворяне – М.Р.] хотели жить не хуже, чем казачье дворянское чиновничество и военщина. Стать на путь капиталистического предпринимательства дворянство не смогло. Для этого в их руках не было ни капиталов, ни уменья, да и традиции феодалов отвергали их непосредственное участие в производстве – это было делом нижних сословий».
Скот воровали как внутри аулов, так и в русских поселениях. И заинтересованы в этом были не только представители адыгского народа, но и российские скотопромышленники, и чиновная бюрократия, пользовавшаяся немалой долей материальных богатств грабежа – как путём штрафной политики и прямого дележа награбленного, так и путём взяточничества, а также использования административно-судебной власти в своих целях. Об этом хорошо знала и высшая военно-феодальная бюрократия. Отсюда и многонациональный состав воровских банд.
Открыть в Word и прочесть
статью целиком