Вклад черкесских армян в развитие региона во второй половине XIX в. обычно оценивался в экономической сфере: фамилии Богарсуковых, Тарасовых, Черачевых и других прославились в качестве промышленников и купцов, но отдельные исключительные личности заняли посты в политической и военной иерархиях на Кавказе.
В.И. Колесов, Краснодарский государственный музей - заповедник
Окончание Кавказской войны радикально меняет положение на Северо-Западном Кавказе. Новая система администрирования – военно-народное управление – привела на руководящие посты лояльные российской власти политические персонажи из среды местного населения, зарекомендовавшие себя в ходе военных действий приверженными Российской империи. Первоначально территория проживания горского населения региона (Закубанье) была поделена на округа: Натухайский (1860–1864 гг.), Бжедуховский (1861–1865 гг.), Абадзехский (1864–1865 гг.), Шапсугский (1864 г.) [1]. Механизм выделения территорий, возможно, происходил по «этническому» принципу, аналогичный тому, что наблюдался на северо-востоке Кавказа: Даргинский округ (созданный в 1854 г.), Андийский (1859 г.), Гунибский (1860 г.), Кайтаго-Табасаранский (1860 г.) и т.д. Округа делились на наибства и участки, причем их границы, как правило, совпадали с «шамилевскими», в рамках существовавших прежде «вольных» обществ [2]. Поэтому логично предположить совпадение границ подобных округов Кубанской области с некими границами «племенных» территорий натухайцев, шапсугов, бжедухов и абадзехов.
В отличие от Северо-Восточного Кавказа на северо-западе региона система военно-народного управления функционировала непродолжительное время. С 1865 г. «этнический» принцип административного деления меняют на территориальный – появляются Псекупский, Лабинский, Урупский, Зеленчукский и Эльборусские округа, а в 1871 г. очередная реформа приводит к появлению уездов и отказу правительства от принципа «косвенного» управления горским населением Северо-Западного Кавказа.
Исследование автором этнической истории горских греков и родственных им горских армян (черкесогаев), проживавших в ауле Бжедуховском (Бжедугхабль) [3], привело к обнаружению «Краткой записки О службе поручика Асланова Кубанского Горского конно Иррегулярного полка», из которой видно, что «в службу вступил в должность Наиба Бжедухского округа 1862 года Января 1 дня». Своеобразный послужной список свидетельствует, что родился Асланов в 1828 г., «из закубанских Армян Кубанской области, григорианского вероисповедания» [4] (имеется ввиду принадлежность к Армянской апостольской церкви). Сопоставление данного документа с иными архивными свидетельствами позволяют прояснить историю жизни Асланова, приведшей его в ряды новой кавказской элиты. Асланов как многие закубанские (горские) армяне, получившие в науке наименование черкесогаи (о них подробнее см. [5]), занимался в среде адыгов торговлей, что было их этнической «профессией» [6], и для беспрепятственного перемещения через границу по р. Кубани сотрудничал с властями Черномории, а в конце Кавказской войны становится словесным переводчиком и милиционером.
В 1853 г. он, названный в рапорте начальника 1-й части Черноморской кордонной линии (ЧКЛ) подполковником Могукоровым как «жительствующий в ауле преданного нам дворянина Магомчерия Батокова Армянин Бедрос Асланов», докладывал о пяти семействах горских армян, переселившихся на жительство в названный аул из аула «непокорного нам дворянина Тугуза Шеренукова». Могукоров – представитель известного адыгского рода из Гривенской черкесской станицы, прекрасно знал горских армян и греков. В 1853 г. начальником 1-й части ЧКЛ был Урус-бей Могукоров [7]. Аул Шеренукова назывался Псегубе и находился на р. Марте во владении Магомет Амина, а аулы братьев Магамчерия и Турпара Батоковых (Эдипсукай I и Эдипсукай II) находились на берегу Кубани напротив Александриного поста ЧКЛ. Главами пяти армянских семей были Гагут Гамзиев, Пезад Гамзиев, Кочас Черачов, Титус Черачов, Хут Бейтечев [8].
В 1855 г. Асланов способствовал выкупу из горского плена черкесогая урядника из Переясловской станицы К.С. Попова. В рапорте Могукорова он назван «Закубанский Армянин Петр Борук», который вместе с «товарищем своим Армянином же Гаудом Гамзиевым» выкупил К. Попова и сам доставил бывшего пленного на Константиновский пост 1-й части ЧКЛ. Также «Петр Борук он назван Поповым на спрашивании» (допросе) на том же посту. Позже Карп Попов на следствии называет своих спасителей «закубанские армяне Петр Асланов и Хауд Гамзиок». Зная, что в адыгейском языке суффикс -ок,-ук означает «сын такого-то», то можно предположить – Борок, Борук не второе имя Петра Асланова, а его отчество, т.е. сын Бора. Может быть, отсюда и его более позднее отчество Борисович, а отчество Парсеюв в документе о возведении в дворянство (см. далее) – искаженная форма отчества Борисович. Интересно, что, когда российские чиновники, а именно начальник 2-й части ЧКЛ Гусаров, по следствию над К. Поповым требует вызвать Асланова и Гамзиева из-за Кубани, это оказывается невозможным. Как объяснил отвечающий за вызов Могукоров, «жительствующих Закубанью Армян Петра Асланова и Хауда Гамзиока, вызвать... не могу, потому что из них первый находится в настоящее время в Царьграде по торговой промышленности, а последний предался непокорным нам горцам…». В 1858 г. Асланов появляется на российской территории и пишет докладную записку исполняющему должность наказного атамана ЧКВ генерал-майору Кусакову с просьбой помочь стребовать с Поповых деньги – 100 р. серебром, потраченные на выкуп К. Попова. В конце концов, администрация решила выдать в счет долга военнопленных черкес, и Асланов получил в собственность «Хамышейского племени мужчину Небаш Схануко 35 лет, натухайского племени женщину Зокош Гатлок – 30, дочерей ея Рагли – 9, Кашемаф – 8 и Шабук – 2 лет и женщину Гакаш Гатлок» [9]. Видимо в результате этой истории произошло знакомство Асланова с начальником 2-й части ЧКЛ Крым-Гиреем Гусаровым, будущим начальником Бжедуховского округа (1861–1863 гг.) [10].
В «записке о службе» под 1 января 1859 г. упоминается награждение Асланова серебряной медалью для ношения на шее на Станиславской ленте с надписью «за усердие». Отмечен был армянин за особые заслуги: «за распространение полезных для правительства в Бжедухском народе Советов и за успешное принятие тем народом подданства России» [11]. Такая формулировка демонстрирует роль Асланова в процессах освоения Российской империей Северо-Западного Кавказа. Черкесогаи, бывшие своеобразными медиаторами между двумя социокультурными пространствами, осуществляли функцию проводников имперских идей и политических программ.
В 1862 г. Закубанский армянин П. Асланов числится «состоящим при Шапсугском отряде словесным переводчиком» и получает билет на трехмесячный беспрепятственный проезд «на нашу сторону и обратно», т. е. через границу по р. Кубани [12]. Таким образом, указание в «записке о службе», что «в службу вступил в должность Наиба… 1862 года Января 1 дня», не соответствует реальным связям и постоянным контактам Асланова с российской администрацией на Кавказе.
В 1863 г. велась обширная переписка по поводу присвоения П. Асланову чина прапорщика. В рапорте от наказного атамана Кубанского казачьего войска командующему войсками Кубанской области от 19 июня того года сказано: «…был произведен по представлению Вашего Сиятельства в Юнкера Милиции почетный Старшина Бжедуховского племени Петр Борок Асланов о чем объявлено в приказе по Армии от 23 марта за № 110. Между тем Борок Асланов был представлен к тому же званию бывшим Начальником Бжедуховского округа Полковником Гусаровым, за отличия против горцев в летней экспедиции Шапсугского отряда прошлого 1862 г.; представление за сказанный период Высочайше утверждено, и Асланов приказом по Армии от 23 мая, за № 218, вторично произведен в Юнкера милиции. Зная его лично, как Старшину полезного и преданного Русскому правительству прошу ходатайства Вашего Сиятельства о замене ему последней награды чином прапорщика».
В том же деле в наградном листе юнкер П. Асланов называется «закубанским армянином, вероисповедания Григорианского». В копии наградного листа номинация расширена – зачеркнуто «Закубанскому армянину юнкеру» и написано «Почетному Старшине Бжедуховского народа Закубанскому Армянину юнкеру Петру Асланову», между словами «Петру» и «Асланову» другими чернилами вписано «Бороку». Интересно объяснение происшедшей ошибки управляющего канцелярией начальника Главного штаба Кавказской армии, изъясненное в отзыве от 28 августа начальнику штаба войск Кубанской области: «Закубанский Армянин Юнкер Петр Асланов вторично произведен в настоящее звание по ошибке… если было известно, что Барок и Петр Асланов – одно и то же лицо» [13]. Возможно расширение номинации подчеркивает его положение в горском обществе, но наименование «наиб» уже сменяется русифицированной формой «почетный старшина Бжедуховского народа».
В 1864 г. Асланов «за храбрость противу горцев награжден знаком отличия военного ордена 4 ст.» и был назначен в должность депутата окружного суда. «По переименовании Бжедухского округа в Псекупский по выбору утвержден в должности депутата окружного словесного суда» [14]. Впервые в историографии указывал на исполнение Аслановым должности депутата Псекупского окружного суда В.В. Симанович, отмечая, что некоторые ветви аппарата Военно-народного управления «были укомплектованы исключительно местными жителями» [15]. До 1868 г. Асланов продолжал занимать эту должность и проживал в Псекупском военном округе вместе с другими армянскими семьями Немира Хамжиева, Бейлуха Хамжиева, Бейтеча Кошадурова, Хота Кошадыря, Серачиса Черачева, Ивана Черачева и Кочиса Черачева [16]. В декабре того же года Асланов был награжден участком земли (560 дес.) [17], оставляет должность депутата и переселяется на земли, позднее вошедшие в Майкопский уезд.
В рапорте от 17 января 1871 г. поручик милиции Петр Асланов просит Начальника Кубанской области засвидетельствовать копии с документов, которые он представляет в Главное управление военно-учебных заведений для принятия его сына в военную гимназию. Рапорт был составлен в Екатеринодаре. Далее из личных документов выясняется, что сын его Иван был крещен – имеются метрические свидетельства о рождении и крещении; сам П. Асланов неграмотен, так как рапорт за него подписывает таганрогский мещанин А. Путилкин, поэтому Асланов также пользуется печаткой с инициалами «ПА»; в чин поручика он был произведен 24 января 1871 г. Как мы видим, в данном деле Асланов и его сын позиционируются как горцы, и нет ни единого другого упоминания об их этнической принадлежности. Иногда и в более поздних документах Асланов именуется горцем: в 1885 г. при составлении списка офицерам из «азиатцев»в аулах Майкопского уезда он назван «горец аула Бжедуховского» [18].
В 1871 г. происходит образование аула Бжедуховского (Бжедугхабля), и, по-видимому, Асланов был либо одним из первопоселенцев, устроив аул на своей земле, либо дарованный ему участок находился неподалеку от новообразованного аула, потому что в 1872 г. он именуется в документах как «Поручик Петр Борисович Асланов, проживающий в Кубанской области Майкопского уезда, в ауле Бжедуховском» [19]. В то же время в аульных выборах, начиная с 1873 г., он не принимает участия [20]. А известный адыгский просветитель С. Сиюхов в своих воспоминаниях пишет: «С 80-х гг. XIX в. отец жил на хуторе Бороко Асланова (армянина, хорошо знавшего черкесский язык, майора русской армии), расположенном на левом берегу р. Лабы против южной части станицы Некрасовской» [21]. Таким образом, неясно, входили ли территориально земли Асланова в аульный юрт или его хутор представлял совершенно отдельный населенный пункт.
В 1872 г. он был «возведен» в потомственное дворянство: «житель Бжедуховского аула Майкопского уезда, поручик милиции Петр Парсеюв Асланов с женою Дестимою Назаровой и детьми – сыновьями Каспаром и Иваном и дочерьми Мариею Когецик и Мариею определением Правительствующего Сената, по Департаменту Герольдии, признаны в потомственном дворянском достоинстве, о чем дано знать Кубанскому Областному Правлению указом Правительства Сената, от 15 марта 1872 года за № 1004» [22]. Надо сказать, что черкесские армяне пытались получить дворянство, но им было отказано, хотя мы видим, что в индивидуальном порядке некоторые добивались включения в данное сословие.
И в дальнейшем жизнь аула Бжедуховского неотделима от судьбы Петра Асланова. Женатый на гречанке православного исповедания («веры греческой»), к которому принадлежали и их дети [23], Асланов способствовал переселению в аул Бжедуховский горских греков из села Новомихайловского (Хаджихабля–Греческого). Тем более, что среди последних немалую часть составляли фамилии Дефтеровых, выходцев из аулов Эдипсукай I и Эдипсукай II, а в первом в 1850-е гг. проживал Петр Асланов. Имя у его жены Дестима, Деспни – знаковое, происхождение его связано с трапезундской имперской титулатурой, где «деспина» обозначала дочь императора. После падения Трапезундской империи в 1461 г. это имя постепенно стало у понтийских греков неким маркером, символом принадлежности к греческой «цивилизации».
Занимая все эти должности, а одно время Асланов занимали должность начальника земской стражи [24], он не претендовал на пост старшины аула Бжедуховского, но, по-видимому, влиял на выбор одноаульцев. По крайней мере, когда в 1890 г., уже после смерти П.Б. Асланова, в ауле начались волнения против старшины Акима Асланова, в вину последнему ставили, что он не выбран, а назначен благодаря рекомендации штабс-капитана Петра Асланова. Причем войсковая администрация в лице атамана Лабинского отдела указывала на абсурдность таких претензий, так как дескать урядник Аким Асланов – грек, а Петр Асланов – армянин, и они не родственники [25], но вполне могло быть, что Аким был родственником жены Петра Асланова.
1 февраля 1892 г. было опубликовано объявление о вызове «наследников к имуществу, оставшемуся после умершей Кегоцик Петровой Давыдовой, урожденной Аслановой, заключающемуся в участке земли, находящемся в юрте селения Бжедуховского, Майкопского отдела» [26]. Очевидно, что упомянутая дама – дочь Петра Борисовича Асланова, фигурировавшая в документе о возведении в дворянство 1872 г. как «Мария Кегоцик». Значит, она была выдана замуж за некоего Давыдова, возможно черкесогая из Армавира или Екатеринодара, получившая в наследство (или в приданое, что более вероятно) участок земли в юрте Бжедуховского, но, к сожалению, лишь ненадолго пережившая своего отца.
Таким образом, в заключении, можно констатировать, что Петр Асланов представлял собой незаурядную личность, сумевшую в новых условиях радикальных послевоенных реформ найти свое место в нарождавшейся кавказской пророссийской элите. Последовательно занимая должности словесного переводчика, наиба Бжедуховского округа, окружного судьи Бжедуховского (затем Псекупского) горского словесного суда, начальника земской стражи, Петр Асланов дослужился до чина штабс-капитана (при этом не получив никакого образования и будучи неграмотным). Его вклад в переустройство северокавказского пространства сохранился в памяти народной: в 1921 г. жители села (бывшего аула) Бжедуховского настаивали на переименовании его в село Бороково, еще в 1980-е гг. старожилы аула Бжедугхабля рассказывали этнографам, что «основателем был Барок Асланов (армянин), полковник, получив землю, он собирает всех греков, которые жили в разных местах» (взято из полевых материалов М. Хушт, студ. ист. ф-та КубГУ. Аул Бжедугхабль Красногвардлейского р-на ААО. 1980 г.).
Вклад черкесских армян в развитие региона во второй половине XIX в. обычно оценивался в экономической сфере: фамилии Богарсуковых, Тарасовых, Черачевых и других прославились в качестве промышленников и купцов, но отдельные исключительные личности заняли посты в политической и военной иерархиях на Кавказе.
Библиографические ссылки
1. Клименко Н.Г. Административно-территориальные преобразования на Кубани и в Причерноморье в 60-е гг. XIX в. // Голос минувшего: Кубанский исторический журнал. Краснодар, 2000. № 3–4. С. 58.
2. Бобровников В.О. Военно-народное управление в Дагестане и Чечне: история и современность // Россия и Кавказ – сквозь два столетия. Исторические чтения. СПб., 2001. С. 95.
3. Колесов В.И. Черкесские (горские) греки // Бюллетень: Антропология, меньшинства, мультикультурализм: Бюллетень. Краснодар, 2000. № 2. С. 87–101; Кузнецов И.В., Колесов В.И. «Черкесские греки» – идентичность, культура, религия // Диаспоры: Независимый научный журнал. М., 2002. № 1. С. 106–132; Колесов В.И. Этническая история горских греков и формирование общины аула Бжедугхабль // Бюллетень: Антропология, меньшинства, мультикультурализм. Вып. 6 (март, 2004) / Под ред. И.В. Кузнецова и др. Краснодар, 2004.
4. Государственный архив Краснодарского края (далее – ГАКК). Ф. 349. Оп. 1. Д. 5. Л. 392.
5. Щербина Ф.А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916.
6. Покровский М.В. Русско-адыгские торговые связи. Майкоп, 1957. С. 12, 14, 16, 19, 24; Русско-адыгские торговые связи. 1793–1860 гг.: Сб. докум. Майкоп, 1957. С. 16, 18, 47. 59, 62.
7. Казаков А.В. Адыги (черкесы) на российской военной службе. Воеводы и офицеры. Середина XVI – начало XX в.: Биографический справочник. Нальчик, 2006. С. 194–195.
8. ГАКК. Ф. 261. Оп. 1. Д. 1263. Л. 5об., 80–81об.
9. ГАКК. Ф. 261. Оп. 1. Д. 1616. Л. 10, 14, 29, 39об., 80.
10. Казаков А.В. Указ. соч. С. 103–104.
11. ГАКК. Ф. 349. Оп. 1. Д. 5. Л. 392.
12. ГАКК. Ф. 261. Оп. 1. Д. 30. Л. 69.
13. ГАКК. Ф. 261. Оп. 2. Д. 108. Л. 1, 2об.,4, 7.
14. ГАКК. Ф. 349. Оп. 1. Д. 5. Л. 392.
15. Симанович В.В. Административная структура военно-народного управления Кубанской области // Археология, этнография и краеведение Кубани: Матер. VI краевой межвуз. асп.-студ. конф. Армавир; Краснодар, 1998. С. 59.
16. ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 345. Л. 4–4об.
17. ГАКК. Ф. 349. Оп. 1. Д. 5. Л. 392об.
18. ГАКК. Ф. 449. Оп. 2. Д. 48. Л. 27об.–28.
19. ГАКК. Ф. 454. Оп. 7. Д. 180. Л. 1–11.
20. ГАКК. Ф. 454. Оп. 7. Д. 2179. Л. 2–5.
21. Сиюхов С. Материалы биографии // Сиюхов С. Избранное / Сост., предисл. и комм. к текстам Р.Х. Хашхожевой. Нальчик, 1997. С. 56.
22. Кубанские Областные Ведомости. 1872. № 29. 29 июля. Ч. Офиц. С. 1.
23. ГАКК. Ф. 349. Оп. 1. Д. 5. Л. 392об.
24. ГАКК. Ф. 449. Оп. 2. Д. 19. Л. 29об.
25. ГАКК. Ф. 454. Оп. 2. Д. 2223. Л. 2.
26. Кубанские Областные ведомости. 1892. № 5. 1 февр. Ч. Офиц. С. 1.
Кубанский исторический журнал «Голос минувшего» № 3-4, 2008 г.