Положение и судьбу казаков можно сравнить с кавказцами-мухаджирами, в большом количестве выехавшими в Турцию после окончания Кавказской войны. Горцы рассматривались в качестве резерва полицейских и армейских подразделений. Султан намеревался использовать единоверцев-горцев точно так же, как московские цари и петербургские императоры использовали своих единоверцев-казаков. Их стали расселять в Европе в стратегических пунктах, вдоль дорог, целыми линиями поселений, наподобие учрежденных царской властью линейных станиц на Кавказе и за Уралом. Горские поселения стали барьером от населенных христианами областей турецкой Империи (на территории современных Албании, Югославии, Румынии, Болгарии, Греции, на островах Кипр, Крит, Родос и в других местах). На Балканах к 1876 г. проживало свыше 150 тыс. кавказцев, основная масса которых была расселена в Болгарии – около 120 тыс.
Еремичев Николай Евгеньевич – кандидат юридических наук,
главный редактор этнического казачьего журнала «Казарла» (г. Москва)
Положение и судьбу казаков можно сравнить с кавказцами-мухаджирами, в большом количестве выехавшими в Турцию после окончания Кавказской войны. Горцы рассматривались в качестве резерва полицейских и армейских подразделений. Султан намеревался использовать единоверцев-горцев точно так же, как московские цари и петербургские императоры использовали своих единоверцев-казаков. Их стали расселять в Европе в стратегических пунктах, вдоль дорог, целыми линиями поселений, наподобие учрежденных царской властью линейных станиц на Кавказе и за Уралом. Горские поселения стали барьером от населенных христианами областей турецкой Империи (на территории современных Албании, Югославии, Румынии, Болгарии, Греции, на островах Кипр, Крит, Родос и в других местах). На Балканах к 1876 г. проживало свыше 150 тыс. кавказцев, основная масса которых была расселена в Болгарии – около 120 тыс. [1].
Многие черкесы, как и донские, черноморские и линейные казаки на Кавказе, не хотели переселяться в порой непригодные для жизни места, отмеченные на карте пером штабного генерала. Однако имперская практика везде одинакова, вне зависимости от эпохи, национальности и вероисповедания – как Хоперский казачий полк, переселенный на Линию под караулом русских регулярных войск, черкесов нередко водворяли на новое жительство силой оружия турецких батальонов [2].
Десятки тысяч северокавказцев отправили в Сирию, Иорданию и Палестину, которые входили тогда в Османскую империю. Там из переселенцев предполагалось сформировать полицейские кордоны против племен, ежегодно совершавших нападения на мирных жителей в районах Дамаска, Аммана, Алеппо, Хомса и других важных населенных пунктов и стратегических объектов [3]. Как и казаков, составленные из черкесов отряды именовали иррегулярными войсками. Кавалерийские отряды черкесов, наряду с башибузуками, использовались в борьбе с партизанскими движениями славянских народов, им отводилась одна из неблаговидных ролей – проводить конфискацию у крестьян продовольственных запасов для снабжения регулярной армии [4].
Как и казаки после революции, так и черкесы после Первой мировой войны оказались новому турецкому правительству совершенно ненужными и опасными в изменившемся политическом устройстве. В основной массе своей они были напрямую привязаны к исчезнувшей султанской власти, которую защищали до конца. Знаменитый английский разведчик и партизан, Лоуренс Аравийский, воевавший вместе с восставшими против турок арабами, так писал о черкесах в Иордании: «Дальше группа за группой шли деревни исполненных собственного достоинства христиан, которые являли собою самые отважные образцы истинной веры в этой стране. Среди них, а также восточнее, осели десятки тысяч полукочевников-арабов, придерживавшиеся духа пустыни, жившие щедростью своих соседей-христиан и в страхе перед ними. Дальше лежали спорные земли, где оттоманское правительство поселило черкесских эмигрантов с русского Кавказа. Они удерживались там только мечом да благосклонностью турок, которым и были преданы по необходимости» [5].
Задолго до мировой войны и еще до начала войны на Балканах Англия, заинтересованная в ослаблении Турции не меньше, чем России, видела в иррегулярных войсках морально более стойкие и спаянные, а поэтому более опасные части. Поэтому еще до начала войны 1877-1878 гг. Великобританией был подготовлен проект упразднения иррегулярных войск Османской Империи и переселения выходцев с Кавказа в азиатские провинции Турции [6]. Согласно протоколам Сан-Стефанского договора и Берлинского трактата, «султан Османской империи обязался не употреблять в пограничных гарнизонах иррегулярных войск, как то башибузуков и черкесов...» [7].
Один из серьезных современных исследователей истории кавказских мухаджиров, Ф. Бадерхан, прямо говорит о сходстве положения кавказцев в Турции и казаков в России. По проекту Ахмед Мидхат-паши [8] черкесы первоначально заселили территорию от устья Дуная до Боснии и Герцеговины. Здесь были созданы военные поселения, вроде казачьих станиц, из которых формировалась черкесская «милиция» для защиты пограничных линий. Черкесские поселения должны были как бы прорезать славянские массивы. Таким образом, создавалась «живая перегородка» из мусульман между христианами (болгарами, сербами). На Балканах «черкесские» конные отряды в 1876 г. использовались турками для подавления болгарского восстания, они принимали участие и в военных действиях 1877-1878 гг. [9].
Столкнувшись с необходимостью переселить в конце 1870-х годов около 150 тысяч кавказцев (кроме непосредственно западных адыгов, кабардинцев и абхазов, там были и вайнахи, и осетины, и представители народов Дагестана, всех их называли общим именем – черкесы) с Балкан, Турция вновь не решилась предоставить им район компактного проживания, а разбросала по наиболее уязвимым участкам империи. В мухаджирах перестали видеть ударную силу в войне с Россией и стремились сформировать из них жандармские подразделения для укрепления объятой национальными и религиозными противоречиями Империи.
С 1908 г. кавказцев в Турции стали регулярно использовать в карательных операциях в разных районах. Как и в России в 1905-1906 годах казаков, в Турции черкесов стали ненавидеть и единоверцы, и представители других конфессий. Турецкое же население также с недоверием относилось к черкесам, видя в них в первую очередь правительственных опричников.
В новой Турции черкесам не удалось найти себя как социально-этнический организм. Как и казаки после падения самодержавия и начала распада страны, черкесы в Турции не горели желанием вставать под знамена турецкого национального государства. Так, отряд черкесской кавалерии под руководством Эдхем-бея выступил против меджлиса и правительства Мустафы Кемаля. Однако в отсутствие района компактного проживания черкесы потерпели неудачу. Как несколькими годами ранее потерпели неудачу зажатые между большевиками и горцами терские казаки, чьи станицы тонкой нитью протянулись вдоль Терека [10].
Как казаки, черкесы получали определенное довольствие от властей и так же бывали крайне возмущены задержкой выплаты. Русский консул А. Круглов писал, что в марте 1906 г. 260 вооруженных кавказцев напали на Управление Халебского вилайета. Восставшие требовали немедленной выплаты денежного пособия, угрожая расправой. Только силами 110 жандармов батальона регулярной армии туркам удалось подавить бунт [11].
Черкесские военизированные подразделения, представлявшие иногда поголовное ополчение, имели собственных командиров, применяли свою тактику ведения боя и свое оружие. Сельские общины так же имели свое самоуправление. Во главе каждой стоял мухтар – выборный старшина. Рядом с мухтаром был совет. Мухтар и его помощники следили за порядком в селении, ведали всеми административными делами. Любые конфликтные ситуации, возникшие между черкесами, разбирали исключительно старшины, не допуская вмешательства османского суда [12].
Однако стоить отметить две аксиомы, характеризующие взаимоотношения большого политического организма и маленького воинственного народа. 1) Империя всегда стремится ассимилировать все национальные меньшинства, попавшие в сферу ее влияния. 2) Договор с племенами-союзниками (например, казаками) действует до той поры, пока обе стороны сильны. Но стоит таким племенам ослабеть или быть культурно ассимилированными, как они тут же превращаются в обычных подданных, которых любая империя воспринимает как безгласных рабов. При падении самой империи привыкшие к ее подачкам воинственные племена, как правило, сами исчезают на ее обломках, не в силах избавиться от имиджа верных стражей империи. Пример из более древних времен: самые сильные из римских федератов [13], остготы, сгинули в два поколения после захвата Италии и самого Рима. Как ни странно, удалось выжить только тем народам, которые, будучи федератами, никогда всерьез не задумывались о роли верных порубежников империи, например, арабам, германцам и славянам.
Жернова судьбы не обошли и потомков мухаджиров, честно служивших султану. Огромное число их погибло в процессе ряда переселений, немало мужчин сложили свои головы на фронтах Первой мировой. В дальнейшем турки активно ассимилировали их потомков, как и представителей других национальных меньшинств Турции. Как и современные казаки, черкесы, оказавшиеся в Турции после распада Оттоманской империи, в основе своей забыли родной язык, постепенно превращаясь в подгруппу турецкого этноса.
Среди оказавшихся после войны в Сирии под властью французов черкесов была группа представителей интеллигенции во главе с Амином Самкугом. Они требовали выделения им места в сирийском парламенте, признания за собственно черкесским языком официального статуса в округе Эль-Кунейтра; разрешения открывать национальные школы, издавать свои журналы и др. [14]. В ответ на 11-й сессии Мандатной комиссии Лиги Наций в июне-июле 1927 г. было заявлено, что «создание черкесского национального центра лишено всякого основания» [15].
Однако уже тогда, как и в ХХ веке среди казаков России, процессы культурной ассимиляции черкесов в среду окружавших их народов набирали обороты.
На данный момент черкесы как самостоятельные национально-культурные группы сохранились наиболее полно в Сирии и Иордании, где они представляли более заметный процент населения, в отличие от Турции. Также немаловажную роль сыграло стремление части черкесов блюсти свои национальные интересы и массовая поддержка в Сирии обществ национального просвещения и культуры еще в 1930-е годы [16].
Нам, казакам, остается делать правильные выводы из уроков истории, учиться не только на своих, но и на чужих ошибках. Но при этом не бояться перенимать наиболее здравые способы и тактику выживания. Общие для всех социально-политические закономерности имеют на нас такое же влияние, как и на другие народы.
Примечания:
1. Теполов В. Материалы для статистики Болгарии, Фракии и Македонии [Текст] / В. Теполов. – СПб., 1877. – С. 27.
2. Дзидзария Г.А. Мухаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия [Текст] / Г.А. Дзидзария. – Сухуми, 1973. – С. 232.
3. См. подробнее: Бадерхан Ф. Северокавказская диаспора в Турции, Сирии и Иордании (вторая половина XIX – первая половина XX века) [Текст] / Ф. Бадерхан. – М.: Институт востоковедения РАН, 2001. – С. 59.
4. Куропаткин А. Ловча, Плевна и Шейново [Текст] / А. Куропаткин // Военный сборник. – Т. 138. – 1881. – С. 14.
5. Томас Эдвард Лоуренс. Семь столпов мудрости [Текст] / Эдвард Лоуренс Томас. – М.: Азбука, 2001. О черкесах см.: гл. 50 и 58.
6. Освобождение Болгарии от турецкого ига [Текст]. – Т. I. – M., 1961. – С. 549-552.
7. Сборник договоров России с другими государствами 1856-1917 [Текст]. – М., 1952. – С. 190.
8. Ахмед Мидхат-паша – губернатор Дунайского вилайета (турецкая провинция на Балканах) в 1860-х годах. Известный турецкий государственный и политический деятель, сторонник конституционных реформ и патриот, стремившийся укрепить турецкую власть на подвластных славянских территориях.
9. Бадерхан Ф. Северокавказская диаспора… – С. 54.
10. Лазарев М.С. Империализм и курдский вопрос [Текст] / М.С. Лазарев. – М., 1989. – С. 264.
11. АВПР. – Ф. Политархив. – Оп. 482. Д. 237. Л. 28.
12. De Proux. Les Tcherkesses [Текст] / De Proux // La France Méditerrannéenne et Africaine. – P., 1938. – Fasc. 4. – Р. 76.
13. Федераты – буквально «союзники».
14. De Proux. Les Tcherkesses [Текст] / De Proux // La France Méditerrannéenne et Africaine. – P., 1938. – Fasc. 4. – Р. 152.
15. Société des Nations. Commission Permanente de mandate [Текст] // 11-ème session Génève. – 1927. – Р. 152.
16. Бадерхан Ф. Северокавказская диаспора в Турции… – С. 72-73.
Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: материалы Восьмой Кубанско-Терской научно-практической конференции / под ред. Н.Н. Великой, С.Н. Лукаша. – Армавир: ИП Шурыгин В.Е., 2012. – 216 с.