В правящих кругах России существовало два контрастных подхода в стратегии покорения Северного Кавказа. К первому принадлежали сторонники мирной по средствам и торгово-хозяйственной по характеру экспансии, ко второму – российские военные, являвшиеся апологетами широкомасштабных военных действий.
Л. В. Бурыкина,
кандидат исторических наук,
доцент кафедры истории.
Адыгейский государственный университет, г. Майкоп
В правящих кругах России существовало два контрастных подхода в стратегии покорения Северного Кавказа. К первому принадлежали сторонники мирной по средствам и торгово-хозяйственной по характеру экспансии, ко второму – российские военные, являвшиеся апологетами широкомасштабных военных действий.
В 1859 г. произошло окончательное "замирение" Северо- Восточного Кавказа. В ауле Гуниб пленен руководитель сопротивления горских народов и духовный их лидер Шамиль. У царского правительства возник соблазн решить "кавказский вопрос" быстро и радикально. Поскольку казачество являлось гарантом политической стабильности и защиты российских государственных интересов, ему предоставлялись преимущества, обеспечивающие постоянный прирост численности Кубанского казачьего войска.
В выделенных еще в первой половине XIX в. землях для казаков были оставлены специальные довольно значительные запасы угодий. Александр II, одобряя инициативы генералов А. И. Барятинского и Н. И. Евдокимова по усилению темпов колонизации русским элементом закубанских земель, еще 28 июня 1858 г. отмечал, что развитие русского населения должно быть "соразмерно с поземельным довольствием".
Водворение новоселов в создаваемые станицы происходило в условиях беспощадной войны с адыгами. "Действительно, - отмечал Ф. А. Щербина, - в описываемое время не только мужчины, но и женщины, девушки, даже дети, одним словом, все население воочию видело, как градом пуль и при потоках крови колонизовывались предгорья Северного Кавказа".
В августе 1860 г. во Владикавказе состоялось созванное А. И. Барятинским оперативное совещание местных военных и гражданских администраторов с участием товарища (заместителя) военного министра Д. А. Милютина. Обсуждалась проблема усмирения населения Северо-Западного Кавказа. Еще в конце 1857 г. главнокомандующий князь Барятинский детальную разработку проекта об изменении существующего порядка развития русского населения в Закубанском крае увеличением числа переселенцев в более короткое время поручил Н. И. Евдокимову. В ноябре 1860 г. наказной атаман Кубанского казачьего войска представил требуемое соображение, в котором обосновывал необходимость перехода к другому способу возведения станиц на передовых линиях, а именно "переселение внутренних станиц сего войска в полном составе на занимаемые нами новые места в неприятельском крае". Несмотря на выявившиеся на совещании разногласия, признано необходимым скорейшее переселение адыгов и дальнейшее заселение их земель казаками.
Кубанцам предоставлялись взамен сравнительно скудных степных земель более плодородные земли в предгорьях Главного Кавказского хребта, изобиловавшие реками, лесами, сочными пастбищами. И тем не менее переселенческая политика, проводившаяся местной администрацией под нажимом из столицы, встретила резкий протест со стороны казачества.
Чтобы погасить недовольство, главнокомандующий Кавказской армией князь Барятинский издал 18 апреля 1861 г. приказ по Кубанскому казачьему войску № 19. Но, вопреки духу и букве этого документа, в котором, в частности, говорилось о некоторой постепенности в перемещении казачьих семей, граф Н. И. Евдокимов распорядился немедленно и почти в полном составе переселить на передовую линию пять станиц первого Хопёрского полка: Александровскую, Сергиевскую, Круглолесскую, Северную и Грушевскую, а также Старощербиновскую и Конеловскую, входившие в состав Ейского округа, который весь предназначался к переселению.
Самоуправство войскового начальства вызвало возмущение казачества и сопротивление черноморского дворянства. Начальство вынуждено было пойти на попятную и вернуть войска в места постоянной дислокации. Переселение хоперцев по приказу Евдокимова было приостановлено.
В связи с этими событиями представляет интерес "Пояснительная записка генерал-адъютанта графа Евдокимова по вопросу переселения кубанских казаков на передовые линии и по другим предметам, вошедшим в связи с этим делом", в которой граф подверг анализу систему переселения казаков, сложившуюся на Кавказе с конца XVIII в. Он выделил три этапа в данной системе в соответствии с реально существовавшим порядком переселения.
Первый этап, по мнению Евдокимова, длился с конца XVIII в. и до конца 30-х гг. XIX в. В этот период действовала система переселения казаков целыми казачьими обществами в полковом своем составе.
Второй этап продолжался с 1840 по 1860 гг. С момента первоначального решения о занятии Лабинской линии возникла новая система переселения казаков: по жребию из всех ближайших к этой линии казачьих полков. Благодаря этому подходу водворялось обычно по две-три станицы в год, то есть процесс заселения происходил постепенно, под прикрытием временных полевых укреплений.
Третий этап начинается с 1860 г. К концу 50-х гг. изменилась военно-политическая ситуация на Кавказе. Горские народы Восточного Кавказа были покорены. На Северо-Западном Кавказе "народонаселение туземное… или стеснилось в горы, или же частью перешло в Прикубанские мирные аулы, которые, за малыми исключениями, почти все ушли в Турцию, и вообще от продолжительной войны заметно убавилось".
Открыть в Word и прочесть статью целиком