В истории Кубани голод зимой 1932 и весной 1933 года длительное время скрывался от исследования и общественно¬го мнения. Эти события стали настоящей трагедией и остались в памяти кубанских старожилов. Голод унес тысячи крестьянских жизней.
В истории Кубани голод зимой 1932 и весной 1933 года длительное время скрывался от исследования и общественного мнения. Эти события стали настоящей трагедией и остались в памяти кубанских старожилов. Голод унес тысячи крестьянских жизней.
В каждой кубанской станице еще остались живы старожилы, которые пережили эти трагические страницы истории. Многие из них свидетельствуют о том, что накануне голода на Кубани собрали неплохой урожай зерна, большая часть которого хранилась как семенной фонд в колхозных амбарах. Все старожилы указывают на жестокое и циничное отношение к людям в период этого, явно искусственно созданного голода. В станицах действовали специальные отряды людей, которые изымали зерно. В одних станицах их называли — «продотрядовцы», в других — «щупальцы». Чаще всего это были приезжие, иногородние. Особенно жестоко они обращались с казачьим населением. Изымалось любое зерно, кукуруза, фасоль.
Старожилы ст. Чепигинской Брюховецкого района (Волобуй П. Т., 1906 г. р.; Путинцева П. Ф., 1916 г. р.) рассказывали о том, что иногда заходили в семьи, где все были пухлые от голода, и искали везде, и забирали даже баночку зерна, не обращая внимания на слезы и мольбы оставить это детям. Эти «продотрядовцы» ходили по домам неожиданно, поздно вечером или ночью. В некоторых кубанских станицах, так например, Чепигинской, Калининской, еще живы те, кто входил в эти отряды. На вопросы, как сейчас относятся к этим людям, большинство колхозников отвечают без злости: «А что, их тоже заставляли, они тоже хотели жить, у них тоже были дети...»
Старожилы станицы Роговской Тимашевского района Рыбина В. П., 1918 г. р.; Реприпец Н. Ф., 1901 г. р.; Славянская Н.М., 1904 г. р.; станицы Пластуновской Динского района — Дядченко П. Н., 1901 г. р.— свидетельствуют о том, что «люди лежали як жердели», «никто не обращал внимание на мертвых, не было никаких сил, полное безразличие», «у многих не было сил даже плакать», «пропадали дети, было людоедство».
Бывшие черноморские станицы от голода пострадали сильнее, чем линейные, которые находились близ лесов, где можно было найти кое-какие лесные продукты, коренья. Старожилы черноморских станиц рассказывают о детских узелках, их называли —«дитячьи вузелки». В небольшой узелок завязывали горсточку какого-нибудь зерна и прятали детям под рубашку на веревочку. Из этого узелка ребенку разрешалось тайно съесть несколько зерен в день, так надеялись люди сохранить жизнь своим детям. Но кто-то донес об этих узелках и ночью продотрядовцы будили сонных детей, срывая эти узелки, несмотря на мольбы и слезы (станица Роговская, станица Чепигинская, х. Закрепин, Михайловский, Коваленко Тимашевского района).
Питались колхозники чем попало. Если речные ракушки, коренья и кору деревьев, коренья и семена трав; в станинах были съедены собаки, кошки, крысы. Старожилы кубанских станиц знают, где покоятся умершие от голода люди — в «общественных ямах», так называют эти могилы, которые, как правило, находятся где-нибудь за станицей. Но улицам один раз в неделю ходила телега, куда собирали покойников и свозили в «ямы». Иногда туда попадали еще живые люди. Так, старожил ст. Роговской Репринец Н. Ф. рассказывает о том, что «когда везли телегу, то она шевелилась и дышала, многие были живы; соседка погрузила в телегу своего мужа, который был еще жив, со словами: «А что, когда еще прейдет телега, собаки его съедят»; было какое-то бесчувствие и отупение».
Старожил ст. Старолеушковской Павловского района Оноприенко, 1901 г.р., вспоминает, как она упала у забора, ее подобрала телега, и ночью она смогла выбраться, приползти домой и чудом выжить. В основном выживали те, кто смог в это время работать в колхозе, где выдавали паек: 400 г соевого хлеба, молоко — назывался он — «котел ударника». В некоторых станицах весной 1933 года находились смелые люди, которые писали Сталину с просьбой выдать голодающим немного зерна из семенного фонда, так, например, колхозник Кузнецов из ст. Роговской Тимашевского района. В 1937 году он был объявлен врагом народа и расстрелян. Многие кубанские старожилы в станице помнят также и голод 1922 года.
Историки узнают истинные причины этой народной трагедии, и наряду с историческими документами воспоминания старожилов, которые еще можно собрать в любой кубанской станице, прольют свет на историю гибели российского крестьянства. И, наверное, уже пора поставить памятные знаки на местах общественных захоронении, провести там молебны, ибо правда о голоде не исчезла из памяти народа.