В 1922 г. проведена унификация налогов с крестьянства: вместо полутора десятков налоговых повинностей введен единый сельскохозяйственный натуральный налог, замененный в 1924 г. денежным. Создание эффективной, учитывающей классовые, сословные, национальные, местные особенности, налоговой системы было серьезной проблемой для Советской власти.
В.А. Кузнецов, кандидат исторических наук,
доцент кафедры новейшей отечественной истории
Кубанского государственного университета
Важнейшим рычагом регулирования социально-экономических процессов в деревне была налоговая политика.
В 1922 г. проведена унификация налогов с крестьянства: вместо полутора десятков налоговых повинностей введен единый сельскохозяйственный натуральный налог, замененный в 1924 г. денежным. Создание эффективной, учитывающей классовые, сословные, национальные, местные особенности, налоговой системы было серьезной проблемой для Советской власти. Не случайно, поэтому налоговая система на протяжении 1920-х гг. менялась, корректировалась.
Изменения налогового законодательства, необходимость проверки его применения на практике требовали постоянного учета реализации налоговой политики. Особенно был важен учет применительно к Дону и Кубани, где проживала значительная часть казачества. Лишенное сословных привилегий казачество продолжало воспринимать налогообложение «как покушение на исконные казачьи вольности» (Кураев В.Д. Крестьяне и налоговая политика большевизма на Северном Кавказе (1921–1927 гг.) // Крестьянство и власти в России в 1917–1994 гг.: Тез. докл. и сообщ. междунар. науч. конф. Ростов н/Д, 1994. С. 33.). Обследованием наркомата РКИ по вопросу взимания ЕСХН в 1923 г. было выявлено несовершенство налоговой политики. Для большинства бедняцких хозяйств налог оказался непосильным, да и налоговые аппараты на местах не смогли подготовиться к сбору ЕСХН (Краткий отчет о деятельности НК РКИ за период май – декабрь 1923 г. М., 1924. С. 24.). По предложению РКИ была установлена 5-процентная скидка с общей ставки налога, что несколько ослабило налоговое бремя для маломощных хозяйств.
Рабкрин Юго-Востока России проводил изучение налогового аппарата в крае в 1923 г. совместно с Юго-Восточным бюро ЦК РКП(б) (Известия ЦК РКП (б). 1923. № 7. С. 8.). В 1924 г. НК РКИ провел широкое обследование налоговой политики с целью выяснения влияния налога на различные слои деревни (ГАРФ. Ф. 374. Оп. 4. Д. 62. Л. 6.).
РКИ не только изучала результаты реализации налоговой политики на местах и вырабатывала рекомендации по ее совершенствованию. Указания наркомата требовали от местных инспекций в отношении налоговых комиссий «оказывать неслабое содействие… не столько командировать и поучать, а по-деловому доброжелательно помогать» (ГАКК. Ф. Р-226. Оп. 1. Д. 60. Л. 36.). Можно утверждать, что Рабоче-крестьянская инспекция была «дирижером» сельхозналоговой кампании, так как основными моментами, на которых необходимо было сосредоточить внимание местным органам РКИ, являлись:
1. Своевременная организация волостных налоговых комиссий и исчерпывающее их инспектирование со стороны финорганов.
2. Своевременная рассылка окладных листов и соблюдение при этом волисполкомами… положения о с/х налоге и порядке предоставления льгот.
3. Быстрота рассмотрения и правильность разрешения подаваемых крестьянством заявлений о предоставлении льгот по уплате как за счет 3 % фонда, так и вследствие потерь, понесенных хозяйством, и стихийных бедствий. Кроме того, необходимо поставить проверку со стороны органов РКИ разрешения крестьянских жалоб, подаваемых в нарушение закона о с/х налоге (Там же. Л. 39.).
Отметим, что эти указания были даны наркоматом РКИ в июле 1925 г. – пик политики под лозунгом «Лицом к деревне!»
При выявлении нарушений налогового законодательства органы РКИ информировали соответствующие исполкомы и финансовые органы, которые должны устранять недостатки. В целях использования опыта проведенной налоговой кампании при разработке будущего законодательства по обложению деревни органы РКИ предоставили в НК РКИ доклады обо всех замеченных недостатках при сборе ЕСХН и мероприятиях по их устранению (Там же.).
Мероприятия, связанные со сбором ЕСХН (общий надзор, инструктирование налоговых комиссий, обследования, выработка рекомендаций), с 1925 г. проводились краевой РКИ в масштабах всего края. При этом согласовывались планы работ краевой и окружных инспекций, а обследование проводились по единой программе центра (Там же. Л. 10.).
В результате деятельности Рабоче-крестьянской инспекции по изучению взимания ЕСХН была получена научно-объективная информация. Был сделан главный вывод: налоговая система несовершенна. Порядок обложения не учитывал реальной доходности крестьянских хозяйств, что вело к неправильным исчислениям налога (См.: ГАРФ. Ф. 374. Оп. 1. Д. 48. Л. 274.). Выводы и предложения НК РКИ были учтены Совнаркомом при рассмотрении проекта декрета о едином сельскохозяйственном налоге на 1925–1926 гг., а также в ряде постановлений. В результате были введены льготы для бедняцких слоев деревни, премии за рациональное ведение хозяйства, отменены штрафы за неуплату налога в установленные сроки, расширены льготы для семей красноармейцев (Там же. Оп. 4. Д. 62. Л. 6.).
Единый сельхозналог 1925–1926 гг., прозванный в народе «рыковским», был наиболее благоприятен для крестьянства в период нэпа. Послабление налогового бремени в 1925 г. было результатом проведения властями политики «лицом к деревне». Падение интереса к крестьянскому вопросу в 1926 г. привело к ужесточению налоговой политики.
Уже в апреле 1925 г. ЦИК СССР принимает положение, согласно которому налогом стали облагаться приусадебные участки, сады, животноводство (ЦДНИКК. Ф. 8. Оп. 1. Д. 199. Л. 23.). В дальнейшем налоговая система все более ужесточалась. Обследование станицы Ивановской Славянского района Кубанского округа выявило в 1927 г. такое мнение хлеборобов: «Мы не довольны налоговой системой» (ЦДНИРО.Ф. 7. Оп. 1. Д. 613. Л. 79.). Крестьяне предлагали следующие варианты обложения: «Облагайте от десятины,… зачем вы облагаете лошадь, когда она не дает дохода, т.к. мы не занимаемся извозом. Лошадь обрабатывает землю, а не дает мне доход, земля дает доход, так пусть будет обложена десятина»; «Заставьте десятинным обложением каждого лодыря добросовестно обрабатывать землю, увеличивать товарность сельского хозяйства» (Там же.).
Протестуя против усиления налогового пресса, крестьяне сокращали посевы, забивали скот. Партийные, советские и финансовые органы создавали «тройки» для обхода дворов с целью понуждения к сдаче налогов; описывалось и продавалось имущество неплательщиков. Обследование работы по единому с/х налогу, проведенное в 1928 г. в станицах Ладожской и Восточной Усть-Лабинского района, показало несоблюдение классовой линии. Независимо от социального положения и размера недоимок описывалось имущество неплательщиков. В ст. Ладожской было описано 258 хозяйств, из которых только 11 принадлежало зажиточным крестьянам, число бедняцких хозяйств равнялось 70, остальные были середняцкими.
К примеру, у маломощного крестьянина А.Ф. Волобуева за неуплату 4 руб. 50 коп. были описаны: «хата стоимостью в 60 руб., свинья, обмолот 1 дес. семечек, ход, стол, кровать, 2 чугуна – всего на сумму 83 рубля» (Там же. Д. 795. Л. 43.). При продаже имущества из описи не учитывалась экономическая целесообразность. Так, в ст. Восточной «в хозяйстве гр-на Пиньтакова М. за недоимку составлена опись – хата, сарай, 2 лошади, ход и 40 пуд. кукурузы; к продаже утверждают лошадь, тогда как долг мог быть покрыт кукурузой, а тягловая сила в хозяйстве сохранена» (Там же. Л. 45.).
При просмотре поселенных списков и из бесед с крестьянами было выяснено, что маломощные хозяйства платили налог в равной или большей степени по сравнению с зажиточными. По результатам обследования были возбуждены уголовные дела в отношении виновных в нарушениях по сбору ЕСХН.
Обследование станицы Кавказской в 1928 г. показало, что пятая часть неуплативших ЕСХН «падает на бывших зажиточных, сейчас превратившихся в несостоятельных, вследствие раскулачивания…» (Там же. Д. 823. Л. 16.).
Органы ЦКК – РКИ обследовали мероприятия по сбору единого сельскохозяйственного налога непрерывно с 1923 по 1929 г. Налоговая кампания изучалась в динамике. Особое внимание при проведении исследований уделялось выявлению недостатков и упущений. Именно недостатки выдвигались на первый план в отчетах комиссий, а сведения о нарушениях, с указанием виновных, публиковались в печати (См. к примеру, ГАРО. Ф. Р-1185. Оп. 2. Д.451. Л. 108.).
К наблюдению за налоговой кампанией примыкали обследования самообложения крестьянства. К концу рассматриваемого периода Рабоче-крестьянская инспекция активно изучала этот вопрос, контактируя в работе с финансовыми органами (ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 823. Л. 17.). В январе 1928 г. Северокавказской РКИ и ее органами на местах было проведено исследование кампании по самообложению в масштабах края. Выяснилось, что на местах получены директивные указания краевых властей о соблюдении классовой линии и выполнения самообложения зерном, а не деньгами.
На Кубани для проведения кампании на места было послано 14 окружных работников, в прессе на тему самообложения опубликовано 4 статьи с инструкциями (ГАРО. Ф. Р-1185. Оп. 2. Д. 451. Л. 409.). Несмотря на то, что на большинстве крестьянских сходов и собраний резолюции по самообложению принимались единогласно (ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 823. Л. 10.), сбор средств в январе шел медленно. Составленная на основе информации РКИ и краевого финансового управления «Сводка о ходе кампании по самообложению по округам…» показывала низкий процент суммы собранного налога по отношению к установленной: в Кубанском округе он равнялся 1,6 %, в Донском – 0,2 % (ГАРО. Ф. Р-1185. Оп. 2. Д. 451. Л. 413.).
Конференция «Ф.А. Щербина и народы Юга России. История и современность», 2006 г., февраль, Краснодар