Одна из самых трагических страниц оккупации Кубани связана с расстрелом мирных жителей и уничтожением лесного поселка Михизеева Поляна. События, разыгравшиеся 13 ноября 1942 г. в предгорьях Северного Кавказа, болью отозвались в сердцах многих жителей Краснодарского края, поэтому уничтоженный карателями поселок после окончания Великой Отечественной войны стал еще называться Кубанской Хатынью, став для миллионов людей символом жестокости и бесчеловечности фашизма.
Л.Г. Степанова,
кандидат исторических наук,
доцент Академии ИМСИТ
Одна из самых трагических страниц оккупации Кубани связана с расстрелом мирных жителей и уничтожением лесного поселка Михизеева Поляна. События, разыгравшиеся 13 ноября 1942 г. в предгорьях Северного Кавказа, болью отозвались в сердцах многих жителей Краснодарского края, поэтому уничтоженный карателями поселок после окончания Великой Отечественной войны стал еще называться Кубанской Хатынью, став для миллионов людей символом жестокости и бесчеловечности фашизма.
Поэтичное название Михизеева Поляна жители дали своему поселку неслучайно. Располагался он в поистине сказочном уголке предгорий Кавказа – на солнечной поляне, среди густого леса, состоявшего из многовековых дубов и буков. Эту поляну облюбовали лесорубы, валившие неподалеку лес. Накануне Великой Отечественной войны в посёлке Михизеева Поляна проживало более 200 человек. В нем были своя школа, магазин, столовая, клуб. И хотя люди жили в домах барачного типа, небогато, у каждого из них было простое человеческое счастье. Они влюблялись, женились, растили детей и связывали свою дальнейшую жизнь с этим красивым местом.
Война стремительно ворвалась в жизнь жителей лесного поселка. Почти все мужчины ушли на фронт. В оккупации оказались женщины с детьми, старики да эвакуированные. Оставшихся мужчин оккупанты заставляли делать на лесозаводе шпалы для разрушенных железных дорог и ремонтировать мосты. 13 ноября 1942 г. – последняя дата в биографии этих мирных жителей, и связана она с карательной акцией, проводившейся против партизан, базировавшихся в Махошевских лесах [1].
Партизаны Майкопского соединения действовали на территории, охватывающей более 500 квадратных километров горно-лесистой местности. В ноябре 1942 г. они подверглись самому крупному наступлению со стороны оккупантов, которое проводилось при поддержке артиллерии, бронетехники и 7 самолетов. Семь партизанских отрядов – Майкопский № 1, Шовгеновский, Гиагинский, Кошехабльский, Тульский № 1, Курганинский и Ярославский – оказались в зоне непосредственного удара карателей [2]. Ранее считалось, что на партизан наступали моторизованная дивизия СС «Адольф Гитлер», некая «альпийская дивизия», казачий полк имени Платова, а также гарнизоны и полиция из окрестных сел и станиц [3]. Но дивизия СС «Адольф Гитлер» в это время действовала на Западном фронте. «Альпийская дивизия» – дивизионная группа генерала Ланца, образованная из 1-й и 4-й горнострелковых дивизий 49-го горнострелкового корпуса, – в эти дни сражалась под Туапсе. По уточненным данным, в карательной акции против майкопских партизан принимали участие немецкие гарнизоны Майкопа и близлежащих населенных пунктов, немецкие полицейские формирования и жандармерия, вооруженные формирования из местных жителей и военнопленных, а также тыловые части вермахта. Всего в операции было задействовано свыше 1,5 тыс. человек – немецких солдат и полицейских [4].
Официальная версия расправы карателей с мирными жителями Михизеевой Поляны зафиксирована в немногочисленных архивных документах и подтверждена свидетельствами очевидцев. События, произошедшие на Михизеевой Поляне, в Государственном архиве РФ нашли свое отражение в материалах дела № 436. Вместе с оригиналом акта «О зверствах немецко-фашистских оккупантов, совершенных на территории Ярославского района» в нем хранятся также протоколы допросов свидетелей, рассказавших после освобождения Кубани о разыгравшейся здесь трагедии.
Каратели пришли на Михизееву Поляну 13 ноября 1942 г. Они выгнали всех жителей из своих домов, разбили на семь групп, отделили от них мужчин и заставили их рыть яму. После этого каратели заставили мужчин снять одежду, поставили их около ямы и расстреляли. Вслед за ними были раздеты женщины и дети и тоже расстреляны. Выжить в этой кровавой бойне было почти невозможно. Раненых пристреливали из пистолетов, докалывали штыками. А над самой Михизеевой Поляной вскоре заполыхал большой костер, в котором горели дома мирных жителей [5]. По официальным данным, в результате карательной акции на Михизеевой Поляне погибли 207 человек, в том числе 29 граждан, эвакуированных из Ленинграда, фамилии которых установить не удалось. Из расстрелянных – 20 мужчин, 72 женщин, 115 детей [6].
Спустя многие годы мы так и не можем сказать с точностью, сколько человек погибло при расстреле мирных граждан и сколько выжило. Благодаря свидетельствам очевидцев и исследовательской работе в архивах удалось выяснить, что погибших было больше. Со временем появляются новые свидетельства и новые фамилии. Жительница города Лабинска Арусяк Акоповна Франгулова смогла доказать, что во время расстрела на Михизеевой Поляне погибли ее мама Сатиник Тарасовна Франгулова и брат Александр. Они ушли в этот поселок из города Лабинска накануне произошедших здесь событий. Ушли потому, что в городе было голодно, а в поселке можно было раздобыть продукты и устроиться работать на лесопильном заводе. Домой с Михизеевой Поляны они не вернулись.
Дальнейшую судьбу жены и сына установил отец Арусяк Акоповны, вернувшийся с войны. Оправившись от ранений, он поехал в ст. Ярославскую. Жители станицы вспомнили, что в день расстрела приехала на Михизееву Поляну за продуктами мать с сыном, которые были расстреляны вместе с остальными. Акопу Левоновичу Франгулову в районном центре выдали справку о том, что его жена и сын погибли на Михизеевой Поляне, но с годами этот документ потерялся. Факт отъезда Франгуловых на Михизееву Поляну и их гибель подтвердили в суде жители города Лабинска, жившие во время войны с их семьей на одной улице. Через 62 года после смерти родных Арусяк Акоповна Франгулова добилась того, чтобы их имена были высечены на обелиске в ст. Махошевской [7].
Новые имена погибших называла и выжившая свидетельница расстрела Анна Кузьминична Тисленко (Кузнецова). По ее словам, на Михизеевой Поляне вместе с ее мамой были расстреляны не только брат Володя и сестра Зина. На руках мама держала тогда свою самую младшую дочь Любу, родившуюся в сентябре. А рядом с ними стояла двоюродная сестра Зина Каменева, дочь партизана из станицы Новосвободной. Во время оккупации девочка жила в семье Кузнецовых. Но имена этих детей не были включены в списки погибших [8].
До сих пор неизвестна и фамилия раненого летчика, приземлившегося на парашюте в окрестностях поселка и захваченного в плен. Летчик был выдан немцам полицаями и заколот на виду всех жителей поселка штык-ножами. Перед казнью он успел только выкрикнуть свое имя Александр [9].
За семьдесят лет так и не удалось установить имена 29 расстрелянных на Михизеевой Поляне эвакуированных ленинградцев. Среди них были и 11 ребятишек из детского дома вместе с воспитательницей Светланой Александровной. Лишь недавно выяснилось, что трое жителей города на Неве все же избежали расстрела. По счастливой случайности две женщины – мать с дочерью – накануне кровавых событий на Михизеевой Поляне ушли на хутор Погуляево к своим знакомым. По воспоминаниям жителей хутора мать звали Марией. А имя и фамилию девушки – Павлова Маргарита (Рита) удалось восстановить по надписи на ее фотографии, которая хранилась у одной их жительниц хутора, переписывавшейся с ней после войны. Еще одна ленинградка спаслась от смерти, накрыв себя грязным свиным корытом, которое каратели не перевернули [10]. Эти женщины могли бы назвать имена остальных ленинградцев, погибших на Михизеевой Поляне. Однако следы этих свидетелей трагедии потерялись на необъятных просторах страны [11].
Имена еще семи погибших на Михизеевой Поляне удалось восстановить автору благодаря документам, найденным в Государственном архиве Российской Федерации. В архиве сохранились протоколы допросов, производившихся членами комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Ярославского района. Кроме ленинградцев свидетели называли и другую группу эвакуированных – жителей Севастополя, волею судьбы оказавшихся в этом лесном поселке вместе с другими беженцами и расстрелянных вместе с остальными. Так, по свидетельству Марии Степановны Яковлевой, проживавшей в 1944 г. на хуторе Погуляево, на Михизеевой Поляне в годы оккупации находились 9 жителей Севастополя, в том числе и она. Накануне расстрела Мария Степановна вместе с другой жительницей Севастополя Александрой Кочурой ушли на хутор Погуляево. На Михизеевой Поляне остались остальные эвакуированные из Севастополя люди: Вера Кроликова и Мария Аброськина со своими детьми Валентиной и Люсей. Остальных севастопольцев М.С. Яковлева знала только по именам: Нина, Анна и Шура. Все эти семь человек находились во время расстрела на Михизеевой Поляне и погибли с остальными [12].
Сведения об эвакуированных на Михизееву Поляну беженцах, расстрелянных вместе с мирными жителями этого населенного пункта, встречаются и в других протоколах допросов. В роли свидетелей выступают жители соседнего хутора Погуляево, хоронившие погибших под надзором полицейских. Так, Екатерина Егоровна Рябцева, жившая во время оккупации на Михизеевой Поляне и ушедшая оттуда за несколько дней до расстрела на другой хутор, упоминала и о четырех эвакуированных евреях – двух мужчинах и двух женщинах. Вместе с остальными жителями хутора Погуляево она хоронила михизеевцев и своими глазами видела погибших евреев, трупы которых лежали отдельно [13].
Это потом уже, в марте 1943 г., будет сожжена белорусская Хатынь, в огне которой погибнут мирные жители. После освобождения от оккупации в каждом регионе нашей страны найдется деревня, судьба которой окажется схожей с судьбой Хатыни. В Краснодарском крае Кубанской Хатынью люди назовут Михизееву Поляну. И не только потому, что количество погибших здесь людей превысит число жертв в ставшей известной на весь мир белорусской деревне. Своей жестокостью эта трагедия поразит многих людей, прошедших войну или побывавших в оккупации. Причина разыгравшихся здесь кровавых событий до сих пор так и не выяснена исследователями. Хотя объяснение всему произошедшему здесь и в тысячах других, находящихся под оккупацией, деревнях и селах есть – фашизм, человеконенавистническая идеология.
С каждым годом становится все меньше людей, которые рассказать потомкам о событиях Великой Отечественной войны. Каждое новое свидетельство и каждый новый документ становятся поэтому ценнейшими находками, позволяющими восстановить неизвестные имена, поведать о судьбе пропавших без вести.
Список использованных источников
1. Stepanova, Liliya. Partisan Movement in Kuban: Сhanging Understanding of the Great Patriotic War’s Event. // ICCEES VII World Congress «Europe – Our Common Home?» Abstracts. July 25-30, 2005, Berlin, Germany. P. 407
2. Кринко Е.Ф. Майкопские партизаны. – Майкоп, 2007. С. 76.
3. Жерноклев И.В., Жерноклева Е.И. Памятники и памятные места в предгорьях Адыгеи. – Майкоп, 1973. С. 90.
4. Кринко Е.Ф. Майкопские партизаны. С. 77.
5. Степанова Л. Тайна Михизеевой Поляны // Кубанские новости, 13 августа, 2002 г.
6. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).
Ф. Р-7021. Оп. 16. Д. 436. Л. 118, 118 об.
7. Степанова Л. Имена на обелисках // Кубанские новости, 29 апреля 2005 г.
8. Степанова Л. Война нашла их и в лесном поселке // Кубанские новости, 14 ноября 2006 г.
9. Память о Михизеевой Поляне. К 60-летию освобождения Кубани от немецко-фашистских захватчиков. – Краснодар, 2003. С. 13 – 14.
10. Степанова Л. Лучший документ – память // Кубанские новости, 29 октября 2005 г.
11. Степанова Л. Восстанавливая имена на обелисках // Кубанские новости, 20 июня 2007 г.
12. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 16. Д. 436. Л. 123.
13. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 16. Д. 436. Л. 124.
Источник: Научно-творческое наследие Фёдора Андреевича Щербины и современность: сборник материалов XII международной научно-практической конференции «Научно-творческое наследие Фёдора Андреевича Щербины и современность», г. Краснодар, 27 февраля 2012 г. / редколлегия: С.Н. Якаев и др. – Краснодар: ИМСИТ, 2012г. Тираж 150 экземпляров.
Л.Г. Степанова,
кандидат исторических наук,
доцент Академии ИМСИТ
Одна из самых трагических страниц оккупации Кубани связана с расстрелом мирных жителей и уничтожением лесного поселка Михизеева Поляна. События, разыгравшиеся 13 ноября 1942 г. в предгорьях Северного Кавказа, болью отозвались в сердцах многих жителей Краснодарского края, поэтому уничтоженный карателями поселок после окончания Великой Отечественной войны стал еще называться Кубанской Хатынью, став для миллионов людей символом жестокости и бесчеловечности фашизма.
Поэтичное название Михизеева Поляна жители дали своему поселку неслучайно. Располагался он в поистине сказочном уголке предгорий Кавказа – на солнечной поляне, среди густого леса, состоявшего из многовековых дубов и буков. Эту поляну облюбовали лесорубы, валившие неподалеку лес. Накануне Великой Отечественной войны в посёлке Михизеева Поляна проживало более 200 человек. В нем были своя школа, магазин, столовая, клуб. И хотя люди жили в домах барачного типа, небогато, у каждого из них было простое человеческое счастье. Они влюблялись, женились, растили детей и связывали свою дальнейшую жизнь с этим красивым местом.
Война стремительно ворвалась в жизнь жителей лесного поселка. Почти все мужчины ушли на фронт. В оккупации оказались женщины с детьми, старики да эвакуированные. Оставшихся мужчин оккупанты заставляли делать на лесозаводе шпалы для разрушенных железных дорог и ремонтировать мосты. 13 ноября 1942 г. – последняя дата в биографии этих мирных жителей, и связана она с карательной акцией, проводившейся против партизан, базировавшихся в Махошевских лесах [1].
Партизаны Майкопского соединения действовали на территории, охватывающей более 500 квадратных километров горно-лесистой местности. В ноябре 1942 г. они подверглись самому крупному наступлению со стороны оккупантов, которое проводилось при поддержке артиллерии, бронетехники и 7 самолетов. Семь партизанских отрядов – Майкопский № 1, Шовгеновский, Гиагинский, Кошехабльский, Тульский № 1, Курганинский и Ярославский – оказались в зоне непосредственного удара карателей [2]. Ранее считалось, что на партизан наступали моторизованная дивизия СС «Адольф Гитлер», некая «альпийская дивизия», казачий полк имени Платова, а также гарнизоны и полиция из окрестных сел и станиц [3]. Но дивизия СС «Адольф Гитлер» в это время действовала на Западном фронте. «Альпийская дивизия» – дивизионная группа генерала Ланца, образованная из 1-й и 4-й горнострелковых дивизий 49-го горнострелкового корпуса, – в эти дни сражалась под Туапсе. По уточненным данным, в карательной акции против майкопских партизан принимали участие немецкие гарнизоны Майкопа и близлежащих населенных пунктов, немецкие полицейские формирования и жандармерия, вооруженные формирования из местных жителей и военнопленных, а также тыловые части вермахта. Всего в операции было задействовано свыше 1,5 тыс. человек – немецких солдат и полицейских [4].
Официальная версия расправы карателей с мирными жителями Михизеевой Поляны зафиксирована в немногочисленных архивных документах и подтверждена свидетельствами очевидцев. События, произошедшие на Михизеевой Поляне, в Государственном архиве РФ нашли свое отражение в материалах дела № 436. Вместе с оригиналом акта «О зверствах немецко-фашистских оккупантов, совершенных на территории Ярославского района» в нем хранятся также протоколы допросов свидетелей, рассказавших после освобождения Кубани о разыгравшейся здесь трагедии.
Каратели пришли на Михизееву Поляну 13 ноября 1942 г. Они выгнали всех жителей из своих домов, разбили на семь групп, отделили от них мужчин и заставили их рыть яму. После этого каратели заставили мужчин снять одежду, поставили их около ямы и расстреляли. Вслед за ними были раздеты женщины и дети и тоже расстреляны. Выжить в этой кровавой бойне было почти невозможно. Раненых пристреливали из пистолетов, докалывали штыками. А над самой Михизеевой Поляной вскоре заполыхал большой костер, в котором горели дома мирных жителей [5]. По официальным данным, в результате карательной акции на Михизеевой Поляне погибли 207 человек, в том числе 29 граждан, эвакуированных из Ленинграда, фамилии которых установить не удалось. Из расстрелянных – 20 мужчин, 72 женщин, 115 детей [6].
Спустя многие годы мы так и не можем сказать с точностью, сколько человек погибло при расстреле мирных граждан и сколько выжило. Благодаря свидетельствам очевидцев и исследовательской работе в архивах удалось выяснить, что погибших было больше. Со временем появляются новые свидетельства и новые фамилии. Жительница города Лабинска Арусяк Акоповна Франгулова смогла доказать, что во время расстрела на Михизеевой Поляне погибли ее мама Сатиник Тарасовна Франгулова и брат Александр. Они ушли в этот поселок из города Лабинска накануне произошедших здесь событий. Ушли потому, что в городе было голодно, а в поселке можно было раздобыть продукты и устроиться работать на лесопильном заводе. Домой с Михизеевой Поляны они не вернулись.
Дальнейшую судьбу жены и сына установил отец Арусяк Акоповны, вернувшийся с войны. Оправившись от ранений, он поехал в ст. Ярославскую. Жители станицы вспомнили, что в день расстрела приехала на Михизееву Поляну за продуктами мать с сыном, которые были расстреляны вместе с остальными. Акопу Левоновичу Франгулову в районном центре выдали справку о том, что его жена и сын погибли на Михизеевой Поляне, но с годами этот документ потерялся. Факт отъезда Франгуловых на Михизееву Поляну и их гибель подтвердили в суде жители города Лабинска, жившие во время войны с их семьей на одной улице. Через 62 года после смерти родных Арусяк Акоповна Франгулова добилась того, чтобы их имена были высечены на обелиске в ст. Махошевской [7].
Новые имена погибших называла и выжившая свидетельница расстрела Анна Кузьминична Тисленко (Кузнецова). По ее словам, на Михизеевой Поляне вместе с ее мамой были расстреляны не только брат Володя и сестра Зина. На руках мама держала тогда свою самую младшую дочь Любу, родившуюся в сентябре. А рядом с ними стояла двоюродная сестра Зина Каменева, дочь партизана из станицы Новосвободной. Во время оккупации девочка жила в семье Кузнецовых. Но имена этих детей не были включены в списки погибших [8].
До сих пор неизвестна и фамилия раненого летчика, приземлившегося на парашюте в окрестностях поселка и захваченного в плен. Летчик был выдан немцам полицаями и заколот на виду всех жителей поселка штык-ножами. Перед казнью он успел только выкрикнуть свое имя Александр [9].
За семьдесят лет так и не удалось установить имена 29 расстрелянных на Михизеевой Поляне эвакуированных ленинградцев. Среди них были и 11 ребятишек из детского дома вместе с воспитательницей Светланой Александровной. Лишь недавно выяснилось, что трое жителей города на Неве все же избежали расстрела. По счастливой случайности две женщины – мать с дочерью – накануне кровавых событий на Михизеевой Поляне ушли на хутор Погуляево к своим знакомым. По воспоминаниям жителей хутора мать звали Марией. А имя и фамилию девушки – Павлова Маргарита (Рита) удалось восстановить по надписи на ее фотографии, которая хранилась у одной их жительниц хутора, переписывавшейся с ней после войны. Еще одна ленинградка спаслась от смерти, накрыв себя грязным свиным корытом, которое каратели не перевернули [10]. Эти женщины могли бы назвать имена остальных ленинградцев, погибших на Михизеевой Поляне. Однако следы этих свидетелей трагедии потерялись на необъятных просторах страны [11].
Имена еще семи погибших на Михизеевой Поляне удалось восстановить автору благодаря документам, найденным в Государственном архиве Российской Федерации. В архиве сохранились протоколы допросов, производившихся членами комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Ярославского района. Кроме ленинградцев свидетели называли и другую группу эвакуированных – жителей Севастополя, волею судьбы оказавшихся в этом лесном поселке вместе с другими беженцами и расстрелянных вместе с остальными. Так, по свидетельству Марии Степановны Яковлевой, проживавшей в 1944 г. на хуторе Погуляево, на Михизеевой Поляне в годы оккупации находились 9 жителей Севастополя, в том числе и она. Накануне расстрела Мария Степановна вместе с другой жительницей Севастополя Александрой Кочурой ушли на хутор Погуляево. На Михизеевой Поляне остались остальные эвакуированные из Севастополя люди: Вера Кроликова и Мария Аброськина со своими детьми Валентиной и Люсей. Остальных севастопольцев М.С. Яковлева знала только по именам: Нина, Анна и Шура. Все эти семь человек находились во время расстрела на Михизеевой Поляне и погибли с остальными [12].
Сведения об эвакуированных на Михизееву Поляну беженцах, расстрелянных вместе с мирными жителями этого населенного пункта, встречаются и в других протоколах допросов. В роли свидетелей выступают жители соседнего хутора Погуляево, хоронившие погибших под надзором полицейских. Так, Екатерина Егоровна Рябцева, жившая во время оккупации на Михизеевой Поляне и ушедшая оттуда за несколько дней до расстрела на другой хутор, упоминала и о четырех эвакуированных евреях – двух мужчинах и двух женщинах. Вместе с остальными жителями хутора Погуляево она хоронила михизеевцев и своими глазами видела погибших евреев, трупы которых лежали отдельно [13].
Это потом уже, в марте 1943 г., будет сожжена белорусская Хатынь, в огне которой погибнут мирные жители. После освобождения от оккупации в каждом регионе нашей страны найдется деревня, судьба которой окажется схожей с судьбой Хатыни. В Краснодарском крае Кубанской Хатынью люди назовут Михизееву Поляну. И не только потому, что количество погибших здесь людей превысит число жертв в ставшей известной на весь мир белорусской деревне. Своей жестокостью эта трагедия поразит многих людей, прошедших войну или побывавших в оккупации. Причина разыгравшихся здесь кровавых событий до сих пор так и не выяснена исследователями. Хотя объяснение всему произошедшему здесь и в тысячах других, находящихся под оккупацией, деревнях и селах есть – фашизм, человеконенавистническая идеология.
С каждым годом становится все меньше людей, которые рассказать потомкам о событиях Великой Отечественной войны. Каждое новое свидетельство и каждый новый документ становятся поэтому ценнейшими находками, позволяющими восстановить неизвестные имена, поведать о судьбе пропавших без вести.
Список использованных источников
1. Stepanova, Liliya. Partisan Movement in Kuban: Сhanging Understanding of the Great Patriotic War’s Event. // ICCEES VII World Congress «Europe – Our Common Home?» Abstracts. July 25-30, 2005, Berlin, Germany. P. 407
2. Кринко Е.Ф. Майкопские партизаны. – Майкоп, 2007. С. 76.
3. Жерноклев И.В., Жерноклева Е.И. Памятники и памятные места в предгорьях Адыгеи. – Майкоп, 1973. С. 90.
4. Кринко Е.Ф. Майкопские партизаны. С. 77.
5. Степанова Л. Тайна Михизеевой Поляны // Кубанские новости, 13 августа, 2002 г.
6. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).
Ф. Р-7021. Оп. 16. Д. 436. Л. 118, 118 об.
7. Степанова Л. Имена на обелисках // Кубанские новости, 29 апреля 2005 г.
8. Степанова Л. Война нашла их и в лесном поселке // Кубанские новости, 14 ноября 2006 г.
9. Память о Михизеевой Поляне. К 60-летию освобождения Кубани от немецко-фашистских захватчиков. – Краснодар, 2003. С. 13 – 14.
10. Степанова Л. Лучший документ – память // Кубанские новости, 29 октября 2005 г.
11. Степанова Л. Восстанавливая имена на обелисках // Кубанские новости, 20 июня 2007 г.
12. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 16. Д. 436. Л. 123.
13. ГА РФ. Ф. Р-7021. Оп. 16. Д. 436. Л. 124.
Источник: Научно-творческое наследие Фёдора Андреевича Щербины и современность: сборник материалов XII международной научно-практической конференции «Научно-творческое наследие Фёдора Андреевича Щербины и современность», г. Краснодар, 27 февраля 2012 г. / редколлегия: С.Н. Якаев и др. – Краснодар: ИМСИТ, 2012г. Тираж 150 экземпляров.