Увлечённые примерами Польши, Финляндии, Украины, Грузии, Азербайджана, Армении, горцев Северного Кавказа и ряда других территорий, провозгласивших выход из состава России, казачьи регионы также устремились к своей независимости. В конце 1917 г. казачьи государственные образования провозглашаются на Дону, Кубани и Тереке, декларируется общеказачье государственное объединение.
С.Н. Якаев,
доктор исторических наук, профессор.
г. Краснодар
Сепаратизм как таковой возник и развился в казачьей среде в 1917–1920 гг., в период Гражданской войны на юге России. Военно-офицерская прослойка казаков воевала за деникинско-белогвардейское будущее России как «единой и неделимой» державы с казачьими территориями в её составе, сохраняющими свои особенности, привилегии и традиции. Выходцы же из гражданской казачьей интеллигенции Дона и Кубани, и особенно казаки запорожско-черноморских и донских староказачьих корней, придерживались идеалов старинной казачьей вольности и общинного самоуправления. С крушением самодержавия в 1917 г., в период распада империи и роста движений по национальному самоуправлению в бывших окраинах России, они возглавили общественные движения в казачьих областях. Увлечённые примерами Польши, Финляндии, Украины, Грузии, Азербайджана, Армении, горцев Северного Кавказа и ряда других территорий, провозгласивших выход из состава России, казачьи регионы также устремились к своей независимости. В конце 1917 г. казачьи государственные образования провозглашаются на Дону, Кубани и Тереке, декларируется общеказачье государственное объединение.
При этом казачьи политические и идеологические лидеры, и прежде всего Фёдор Андреевич Щербина как один из авторитетных теоретиков и поборников федерализма, мыслили казачьи области самостоятельными лишь на период смуты в России. По их мнению, после разгрома большевиков самостоятельные территории волею их народов могут объединиться в свободное демократическое государство – Российскую Федеративную республику, и казачьи образования войдут в неё, как, к примеру, штаты в Соединённые Штаты Америки.
В расчёте на подобную модель государственного будущего России казачество Северного Кавказа приняло и поддержало бежавших на юг военачальников русской армии – генералов Л.Г. Корнилова, М.В. Алексеева, А.И. Деникина. Казачьи области стали плацдармом для развертывания борьбы против Красной Армии.
Пока белая армия А.И. Деникина, состоявшая преимущественно из донских, кубанских и терских казаков и вооружённая с помощью Антанты, победоносно действовала против большевистских войск на территории Северного Кавказа интересы добровольческого командования и казачьих лидеров совпадали: казаки и деникинские добровольцы единым фронтом действовали против общего врага – большевиков.
С освобождением Дона, Кубани, Ставрополья и других Северокавказских земель от красных во второй половине 1918 г., когда казачьи и горские государственные образования приступили к созданию собственных органов власти на местах, Деникин, став единоличным главнокомандующим вооружёнными силами юга России, установил военную диктатуру на освобождённой территории. Бескомпромиссно добиваясь «единой и неделимой» державы, Деникин игнорировал и всячески пресекал попытки укрепления форм казачьей и горской самостоятельности, требовал от местных лидеров беспрекословного подчинения, слепого исполнения казаками своей вековой роли защитников устоев и рубежей самодержавной империи. Но рядовые казаки устали воевать и тяготели к мирной жизни, все чаще отказывались от участия в боевых действиях за пределами своих войсковых земель.
На этой почве возникали разногласия и конфликты между командованием Добровольческой армии – военным ядром белого движения – и казачьими лидерами Дона, Кубани, Терека. Многие воины-казаки стали покидать фронт, возвращаясь в свои станицы. Передовые позиции белых ослаблялись, красные повсеместно переходили в контрнаступление. Белая армия, угрожавшая было Москве, стала отступать с тяжелыми потерями.
Деникин, стараясь предотвратить грозящую катастрофу и спасти положение, пошел на уступки казачеству – согласился признать формы самостоятельности Дона, Кубани и Терека, но было уже поздно. Не помогло и спешное формирование тридцатитысячной Кубанской армии, создания которой тщетно добивались Кубанская Рада и Краевое правительство.
В начале 1920 г. Красная Армия опрокинула фронт белых на юге. 12–13 марта остатки добровольческих соединений, Донской армии и некоторых кубанских частей были эвакуированы союзниками по Антанте из Новороссийска в Крым. Антон Иванович Деникин подписал приказ о сложении с себя полномочий Главнокомандующего Вооружёнными Силами Юга России и, передав их генералу Врангелю, отбыл на английском миноносце через Турцию на запад и обосновался в Париже.
Таковы в общих чертах трагические последствия, с одной стороны, политики Деникина, воспринятой большинством на местах как попытка восстановления прежней России и потому не поддержанной, и с другой – последствия стремления демократического крыла казачьих верхов к независимости и в перспективе – к свободной, единой России через добровольное соединение её самостоятельных частей.
Открыть в Word и прочесть статью целиком