П.И. Курганский интересен нам сегодня не только тем, что летом и осенью 1919 г. он возглавлял кубанское правительство. Павел Иванович был сыном Доминикии Андреевны Щербины (сестры Фёдора Андреевича, в замужестве – Курганской) и, следовательно, приходился выдающемуся казачьему историку родным племянником, долгие годы поддерживал с ним близкие отношения.
В.К. Чумаченко,
кандидат филологических наук, профессор
Краснодарского государственного
университета культуры и искусств
П.И. Курганский интересен нам сегодня не только тем, что летом и осенью 1919 г. он возглавлял кубанское правительство. Павел Иванович был сыном Доминикии Андреевны Щербины (сестры Фёдора Андреевича, в замужестве – Курганской) и, следовательно, приходился выдающемуся казачьему историку родным племянником, долгие годы поддерживал с ним близкие отношения.
К сожалению, печатных источников о П.И. Курганском дошло до нас на удивление мало. Объясняется это тем, что он не был военным человеком. И поэтому не оставил кровавого следа в истории Гражданской войны на Кубани… А, как известно, именно большая кровь более всего привлекает внимание всевозможных летописцев. Наиболее подробная биографическая справка о нём имеется в «Казачьем словаре-справочнике» Г.В. Губарёва. Заглянем туда, чтобы почерпнуть из него сведения – увы, самого общего характера.
Павел Иванович Курганский родился в станице Новодеревянковской в 1879 г. Окончил Екатеринодарскую войсковую гимназию и поступил на математический факультет Новороссийского университета в Одессе. Оставив его, он вскоре перешел на юридический факультет Харьковского университета. Получил профессию. Несколько лет служил судебным следователем в Сибири. Пока не перевёлся на родину, в Екатеринодарский окружной суд.
Незадолго перед революцией его избрали директором и председателем правления Черноморско-Кубанской железной дороги. В годы Гражданской войны он был избран членом Краевой и Законодательной Рад. При атамане Филимонове назначен председателем кубанского правительства. После ноябрьского проденикинского переворота 1919 г. добровольно подал в отставку; после этого исполнял обязанности войскового контролёра. В марте 1920 г. отступил вместе с остатками Кубанской армии к Черному морю, потом в Грузию, а оттуда переправился в Крым.
В эмиграции Курганский жил в Югославии. Работал в дирекции железных дорог. С 1925 г. состоял бессменным атаманом кубанской казачьей станицы имени Сидора Белого в Белграде. В годы фашистской оккупации был уволен с работы. После прихода советских войск 10 месяцев отбыл в концентрационном лагере. Умер 31 августа 1957 г. Похоронен на белградском кладбище [1].
Земляк историка В.А. Цветков, попытавшийся воссоздать генеалогическое древо Фёдора Андреевича Щербины, учитывает лишь трёх племянников ученого – Павла, Варвару и Андрея, а также Вадима Курганского, сына Павла Ивановича, который учёному приходился внучатым племянником. Если сведения о Павле краевед из станицы Каневской, как и мы, заимствует из словаря Г.В. Губарёва, то приводимые им факты, касающиеся Вадима и Андрея, неточны и неполны. Не говоря уже о том, что род Курганских был большой, разветвлённый и перечисленными именами отнюдь не исчерпывается [2].
Наши попытки отыскать мемуарные свидетельства, рассказывающие о неизвестных сторонах жизни П.И. Курганского, к сожалению, пока не увенчались успехом. Редко кто из участников тех событий упоминает о нём – а если и упоминает, то больше мимоходом. Быть может, чаще других это делает в своих пятитомных воспоминаниях «Стежками життя» последний кубанский премьер-министр Василий Николаевич Иванис.
В третьем томе находим небольшую характеристику самого Курганского: «казак-черноморец – человек неплохого уживчивого характера, но не без некоторого честолюбия и равнения на тех, кто, по его мнению, более влиятелен, чем он. Сам из украинцев, был женат на русской, которая очень не любила своих соплеменников. К украинским проблемам П.И. Курганский был равнодушен, но в важные для украинства моменты предать не мог. Член обеих Рад» [3]. Здесь же дается развернутая характеристика его кабинета. Внешне он выглядел самостийническим. Так, из десяти его членов шестеро были черноморцами (П. Курганский, К. Безкровный, С. Ланко, В. Науменко, В. Иванис, Верещака). Им противостояли два линейца (Д. Скобцов, В. Привалов), городовик А. Трусковский и черкес К. Натырбов. На самом же деле Науменко и Верещака были русофилами, а Натырбов симпатизировал Добровольческой армии. Так что при голосовании по важным вопросам черноморцы зачастую оставались в меньшинстве.
Учитывая такой расклад, вступающий в должность П.И. Курганский, излагая программу своего правительства, заявил: главным в его работе будет стремление к единой демократической России, которая строится снизу вверх, от периферии к центру, путем федерализации. Окончательную форму правления в России должно установить Всероссийское учредительное собрание – как главный выразитель воли русского народа. А поскольку Добровольческая армия выступает под лозунгами созыва собрания, в задачи кубанского правительства входит её поддержка всеми силами и способами. Политику какого-то самостоятельного независимого существования Кубани П.И. Курганский официально и, видимо, вполне искренне отвергал [4].
Разыскивая новые материалы о Курганском, особую надежду мы возлагали на обнаружение его эпистолярного наследия. Как известно, в эпистолярии человек раскрывается наиболее ярко, особенно в письмах к родным. И вот в архиве Ф.А. Щербины – он хранится в Украинской вольной академии наук в США – удалось выявить семь писем, посланных семейной четой Курганских в Прагу в 1920-е годы и адресованных Ф.А. Щербине.
Открыть в Word и прочесть статью целиком